Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР - [30]

Кроме заложников из кулацкого элемента и враждебно настроенного против Советской власти населения, в нужных целях применять репрессии к семьям бандитов, предоставив для применения таковых лицам, указанным в пункте 1 приказа № 675/1131/оп.

Приказ ввести в действие по телеграфу».[224]

Данный документ стал одним из последних приказов, регламентирующих порядок взятия в заложники на Кубани и Черноморье. В дальнейшем изменений в методах его проведения не происходило.

Таким образом, за сравнительно небольшой хронологический период (менее года) нормативно-правовая база института заложничества на территории Кубани и Черноморья претерпела многочисленные изменения в целом ряде аспектов:

1. В компетенции взятия заложников. Если первоначально правом взятия в заложники пользовались все советские органы власти, включая станичные ревкомы, с необходимостью уведомления лишь о фактах расстрела и о его причинах (приказ № 393 от 15 марта 1921 г.). То в последствии, были проведены попытки, упорядочить этот процесс, наделяя правом брать заложников исключительно советские органы власти, причем с обязательным извещением РВС и Облисполком (приказ № 675-1131 -оп от 3 мая 1921 г.).

2. В контингенте заложников. Можно проследить своеобразную «эволюцию». От регламентации классовой принадлежности, политических ориентаций и экономического положения заложников. (Приказ № 394 от 9 марта 1921 г). Через введения специальных формуляров с указанием точного количества и рекомендациями, касающимися возраста и положения в обществе заложников. До распространения института заложничества на женщин и детей (приказ 393 от 7 мая 1921 г).

Таким образом, мы пришли к выводам, что сложившаяся за кротчайшее время нормативно-правовая база института заложничества привела к его легализации и массовому распространению данной политики на территории Кубани и Черноморья в 1920-1922 гг.

А.А. Черкасов К вопросу о численности повстанческого движения на Кубани и Черноморье в 1920-1922 гг.

В истории Гражданской войны до сих пор имеется немало неизученных или слабоизученных страниц. Эти “белые пятна” отечественной истории не позволяют нам в полной мере прочувствовать и осознать трагизм российского общества в тех необычайно тяжелых условиях, в которых оно оказалось в связи с Гражданской войной. Одной из таких трагических страниц является деятельность бело-зеленого движения, к составной части которого можно отнести тактику, пропаганду, численность. Вопросу о последнем нам бы и хотелось уделить внимание в этом материале.

После установления советской власти на территории Кубано-Черноморья весной 1920 г. настроение населения постепенно ухудшается. Это происходило ввиду проводимой советской администрацией политики по отношению к местному населению, а это: продразверстка, земельная реформа, проявления геноцида по отношению к казакам и т.д. В связи с этим на Кубани и Черноморье начинает формироваться повстанческое бело-зеленое движение. Местом сосредоточения бело-зеленых становятся плавни и горы.

Общее политическое положение на территории Кубанской области было охарактеризовано в сводке Кубанской ЧК за 12 мая 1920 г. В ней отмечалось, что среди населения ропот ожидают Пелюковское восстание.[225] “Извращаются всякие разъяснения о коммуне, советской власти. Партийные силы слабы. Всюду сильно контрреволюционное настроение”.[226] Примерно такая же ситуация была и на Черноморье. Так, в Анапе по данным того же источника, организация власти была очень слабая. В воинских частях царствовали анархия, беспорядки и всякие бесчинства. Среди населения велась контрреволюционная пропаганда.[227]

В середине мая Кубанская ЧК начинает получать первые тревожные донесения об организации бело-зеленых групп из белогвардейцев в районе Абрау-Дюрсо, которые совершали нападения на местных жителей с целью грабежа.[228]

К началу лета 1920 г. в регионе активно проявляют себя бело-зеленые отряды генерала Фостикова, полковников Савицкого, Кирея, Лебедева, Поддубного, Татарова, Сухенко, Скакуна и др.[229]

К середине июля по сведениям РВС IX Кубанской армии, направленным на имя командующего Кавказским фронтом, численность бело-зеленого движения возросла до 10 тыс. бойцов, на вооружении которых находилось 64 пулемета и 3 орудия. В течение месяца группировка повстанцев увеличилась еще более, превысив 13 тыс. штыков и сабель.[230]

Среди повстанческихих отрядов лета 1920 г. особую опасность для советской власти представляла Армия возрождения России генерала Фостикова, насчитывавшая включая резерв до 30 тыс. бойцов.[231]

В конце августа 1920 г. на территорию Красной Поляны вторгся Закубанский горный отряд под командованием полковника Кучук-Улагая[232] численностью около 2 тыс. чел., включая местных жителей грузинской и армянской национальностей.[233] Закубанский горный отряд согласно разведсводкам РККА состоял из представителей Кубанской и Донской дивизий, возможно оставшихся на Черноморье после капитуляции войск Кавказского побережья. Территория, занижаемая отрядом, увеличивалась очень быстро и вскоре отряд занял Адлер и окрестности.