Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР - [3]
Оценка численности жертв голода в научной литературе давалась неоднократно и разброс в цифрах был очень большой. Только по Украине оценки колебались от 2,5 до 10 млн. В настоящее время по более взвешенным и устоявшимся оценкам в Украине людские потери составляли 3-3,5 млн. (С.В. Кульчицкий)[13] , в Казахстане и Киргизии – около 2 млн. человек (Ж.Б. Абылхожин, М.К. Козыбаев, М.Б. Татимов[14] ; А.Н. Алексеенко[15] ; Ш. Батырбаева[16]), в РСФСР (без Казахстана и Киргизии) – 2-2,5 млн. человек (Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский, Т.Л. Харькова[17]; В.Б. Жиромская[18]).
Итого в результате голода 1932-1933 годов погибло в СССР от 7 до 8 млн. человек. Абсолютно точными эти оценки быть не могут, так как учет в это время был неполным, далеко не все смерти были зарегистрированы, особенно среди беженцев из голодных районов.
Причины голода исследовались многократно и подробно. В целом все исследователи пришли к единому выводу, что за масштабы этого всенародного бедствия несет ответственность руководство страны, как в центре, так и на местах. От голода пострадало все многонациональное население охваченных бедствием районов. Причиной столь огромных жертв было осуществление форсированной индустриализации любой ценой, стремление подавить сопротивляющихся коллективизации крестьян и изъять у них средства для индустриализации, не считаясь с их жизнеобеспечением. Кроме этого, таким путем создавался из «раскрестьянившихся» крестьян обширный рынок рабочей силы для обеспечения нужд развивающейся промышленности. Гораздо меньше внимания в российской историографии уделяется исследованию тенденций демографического развития всего десятилетия 1930-х годов.
Импульсом к изучению демографической истории населения России в это сложное десятилетие послужило издание сотрудниками Российской Академии наук рассекреченных данных «опальной» переписи населения 1937 г., снабженного комментариями, а вслед за тем неопубликованных данных «Всесоюзной переписи населения 1939 г.» в двух книгах: одна из них содержит материалы по СССР, а вторая посвящена целиком РСФСР. Издания содержат обширные вводные статьи и комментарии.[19]
Издание переписей вызвало появление на свет работ, в которых дискутировался вопрос о достоверности их данных по учету населения. Оценка точности переписи 1937 г. содержится в статье А.Г. Волкова[20] в ранее написанной, но опубликованной лишь теперь статье Ф.Д. Лившица[21] ; переписей 1937 и 1939 г. – в исследованиях Е.М. Андреева, Л.Е. Дарского и Т.Л. Харьковой[22]; а также в книге В.Б. Жиромской, И.Н. Киселева и Ю.А. Полякова[23] , переписи населения 1939 г. в работах В.Б. Жиромской[24].
Материалы переписей дали возможность выявить основные тенденции развития населения в это десятилетие, наполненное не только трагедией голода, но и насильственной коллективизацией, выселением раскулаченных, шквалом политических репрессий. Это время было определено в исторической литературе как период «большого террора».
Какой фактор являлся тогда в демографическом развитии главным, определяющим?
Главную, определяющую роль в динамике численности населения играла в 30-е гг. смертность. Именно смертность в эти годы определила и отрицательный прирост населения в 1933 г., и отрицательный демографический баланс, который существовал в течение ряда лет в некоторых областях России, и низкий прирост населения на значительных территориях, что в значительной степени определило пониженную по сравнению с прогнозами численность населения страны в целом.
Показатель смертности повысился уже в 1929 г., в 1930-м он несколько снижается, но с 1931 г. он вновь начинает повышаться и достигает самой высокой точки в 1933 г. В 1929 г. смертность по отношению к 1928 г. выросла на 14%. В 1931 г. по отношению к тому же 1928 г. – на 10%, в 1933 г. – на 58%. Затем уровень ее понижается-на 8% в 1934 г. относительно 1928 г. В 1935 г. снижение смертности продолжается, а в 1936 г. наблюдается скачкообразный подъем ее показателя. Этот год по показателю смертности уступает лишь 1933 г.: по отношению к 1928 г. – он выше на 23%. В 1937 – 1938 гг. уровень смертности, хотя и несколько понижается, но остается высоким. В 1939 г. показатель смертности вновь начинает расти[25]. При этом мужская смертность значительно опережает женскую.
Особенно высокой была детская и младенческая смертность в 1930-е годы. После очень короткого и неустойчивого понижения в 1934 и 1935 гг. младенческая смертность резко возрастает в СССР в 1936 г. по сравнению с 1934 г. в 1,3 раза, а в РСФСР – в 1,7 раза. В 1937 г. младенческая смертность продолжает увеличиваться и сохраняется и в 1938 и в 1939 гг. на высоком уровне (см. таблицу 2).
По сохранившимся сведениям о возрасте, поле и социальном статусе умерших в самодеятельном населении мужчины, умершие в середине 30-х гг. в возрасте от 16 до 29 лет, насчитывали почти 20% от всех умерших лиц мужского пола, от 30 до 49 лет – 30%, то есть половина умерших приходилась на самые молодые трудоспособные возраста. Среди рабочих смертность была выше, чем среди служащих. Причем у служащих самая высокая смертность приходилась на возраст от 30 до 49 лет; у крестьян была заметно выше, чем у рабочих и служащих, смертность в возрасте от 10 до 18 лет.
