Проблема очевидности - [3]

Шрифт
Интервал

Анализ самоданности, осуществленный Э. Гуссерлем, и, соответственно, возможный анализ "очевидности" как того, что выражает самоданность, включает в себя (и начинается с...) прояснение того, как вообще мы "имеем дело" с предметами, как что-то нам может быть дано? а. Интенциональность:

Первое, что можно сказать о любом предмете, отвлекаясь от его понимания как "внешнего" или как "внутреннего", как "ясного" или "смутного" и так далее - это то, что мы "имеем с ним дело", что он нам каким-то образом дан. Быть "данным" значит быть каким-либо образом "представленным" в сознании. Э. Гуссерль описывает "данность" как бы с двух сторон: со стороны субъекта и со стороны объекта. Если "быть данным" (со стороны объекта) значит "быть представленным" в сознании, то (со стороны субъекта) "иметь что-то как данное" значит "переживать" это. Переживание12 предмета и его представление, соответственно, обозначают актуальное единство предметной данности и в то же время структурное единство содержаний сознания, соответствующих этому предмету. Единство данности и конкретной ситуации сознания, в которой эта данность "имеет место", Гуссерль выражает с помощью понятия "интенциональность". Интенциональность есть направленность сознания на свой предмет. В этом смысле всякое сознание, поскольку оно есть сознание "о чем-то", интенционально. Понимая интенциональность как фундаментальную характеристику сознания, Э. Гуссерль различает "интенциональный акт", "интенциональное содержание" и "интенциональный объект". Интенциональный объект представлен в сознании интенциональным содержанием, которое, в свою очередь, указывает на него так, что мы можем "иметь в виду" именно этот объект на основании наличного содержания сознания и понимать его как данный нам и как данный непосредственно. Интенциональный акт представляет собой "как?" предметной данности - способ, каким нам нечто дано13. "Перцепция", "воспоминание" и другие типы активности сознания (или, более широко, "соотнесения" сознания с тем, что ему дано), соответственно, должны быть поняты феноменологически как модусы интенциональности, в которых собственно осуществляется данность. То, что актуально дано нам "здесь и теперь", представляется преимущественным объектом усмотрений по отношению к, скажем, тому, что было дано только что, или к тому, что только еще может быть дано. Преимущественный объект всегда дан нам в "фокусе"14 интенциональности. Но фокусным содержанием актуальная данность не исчерпывается. Наряду с ней, мы имеем дело с тем, что можно обозначить как интенциональный "фон". "Фоновое" содержание по отношению к "фокусному" представляется также актуальным, но в несколько ином смысле - оно не "непосредственно": оно "здесь, в поле зрения", но не так как то, что представлено фокусным содержанием. Различие состоит в том, что фоновая данность непосредственно не является основанием активности более высокого порядка - интерпретаций, оценок, волеизъявлений: это "прерогатива" данного в интенциональном фокусе. Данности, составляющие "фон", могут совершенно незаметно для нас исчезнуть из поля зрения и мы узнаем об этом только, если сможем восстановить "утраченное" посредством обретения его снова в качестве "фокусного содержания". Фоновое содержание представляет сознанию, так сказать, маргинальную данность. Мир в ней тоже актуально представлен но как бы "периферийно". Такого рода данность логически означает возможность стать фокусным содержанием "в следующий момент". На основании различия фокусной и фоновой данностей мы можем говорить о различных "уровнях" интенциональности в отношении к актуальному содержанию сознания. Среди ментальных актов и состояний существует традиционно сложная для интенционального осмысления область - эмоции. Например, в современной аналитической философии принято различать интенциональные акты желания чего-то, страха перед чем-то и так далее и не интенциональные ментальные состояния тоски, восторга, тревоги (беспричинной) и так далее, различаемые с первыми по критерию отсутствия непосредственно данного источника этого состояния15. Эту проблему также видели и не могли обойти вниманием Ф. Брентано и Гуссерль. В пятом исследовании, $15 "Логических исследований" Гуссерль выделяет безинтенциональное эмоциональное содержание и основанный на нем интенциональный акт. Если мы примем такое различение, тогда, скажем, восторг, который не представляет в сознании никакой другой объект и в этом смысле как ментальное состояние восторга не интенционален, оказывается для нас не только чувством - состоянием сознания - но и актуальным содержанием сознания, переживания восторга, и в этом смысле сам представляет собой интенциональный объект, сам представлен в сознании как "переживание восторга" в соответствующем акте, в котором мы осознаем себя восторгающимися. Таким образом, мы имеем две тенденции в понимании "интенциональности". Одна представлена в аналитической традиции: здесь интенциональность приписывается содержанию сознания например, эмоциональному содержанию. Содержание сознания здесь понимается как репрезентирующее (или не репрезентирующее) нечто другое, и в соответствии с этой своей функцией оно может быть охарактеризовано как интенциональное или не интенциональное. Вторая тенденция, выраженная в феноменологической традиции, приписывает интенциональность самому сознанию, а не его содержанию: в этом смысле не некое перцептивное содержание интенционально, поскольку оно указывает на воспринимаемый объект, но переживание этого объекта, представленного в сознании комплексом перцептивных содержаний, интенционально. Так и некое эмоциональное содержание здесь должно пониматься не как само обладающее интенциональностью (или не обладающее ей) на основании своей репрезентативной функции, но как имеющее интенциональное бытие - то есть, как именно содержание акта осознания чего бы-то ни было (например, себя, переживающего страх). Здесь не имеет значения, дан ли непосредственно источник данного ментального состояния - он может быть обнаружен впоследствии - в любом случае, здесь уже имеет место иной вид отношений: отношения причины и следствия, подменяющие интенциональные. Видно, как грамматическая форма наших высказываний об интенциональных отношениях подталкивает нас к первому типу понимания интенциональности: страх перед..., любовь к... и так далее. С другой стороны, и форма "сознание о...", употребляемая в феноменологии, столь же показательна: однако, в данном случае речь идет именно об актах "осознания", по отношению к которым актуальное содержание есть их неотъемлемая, но несамостоятельная часть. Независимо от того, репрезентирует ли содержание что-либо отличное от себя или нет, оно - актуальное содержание, и оно может обозначить для сознания предмет его дальнейшей тематизации. Например, в случае переживания беспричинной тревоги таким предметом может стать неопределенность источника тревоги16 или "сущность" тревоги вообще. Смысл феноменологической интерпретации "интенциональности" вообще в полной мере раскроется перед нами далее, когда мы коснемся темы предметного конституирования и предметного горизонта. б. "Пассивное" и "активное" сознание17.


Еще от автора Алексей Зиновьевич Черняк
Аналитическая философия

Аналитическая Философия – учебник.


Рекомендуем почитать
Мечта о Просвещении

За два с половиной тысячелетия западной философии Энтони Готтлиб выделяет два наиболее плодотворных периода. Первому, связанному с именами Сократа, Платона и Аристотеля, он посвятил ставшую бестселлером «Мечту о разуме». А второй период, с 1630-х гг. до кануна Великой французской революции в конце XVIII столетия, описан в книге, предлагаемой вашему вниманию. За относительно короткое время Декарт, Гоббс, Спиноза, Локк, Лейбниц, Юм, Руссо и Вольтер — то есть большинство самых известных представителей философии Нового времени — оставили яркий след в истории. Они исследовали значение новой науки и религиозных потрясений, отвергая многие традиционные учения и воззрения.


Космология Эроса

Людвиг Клагес принадлежит к числу младших немецких философов, которые ведут свое идейное родство от Фридриха Ницше. Работы и идеи этого блестящего мыслителя почти неизвестны в России. Причина этого кроется не в отсутствии оригинальности или в малозначимости работ Клагеса. Дело в том, что его усердно старались забыть. Причиной тому были фактически провидческие мысли, изложенные на страницах работ Клагеса. Он не только вдохновил экологическое движение задолго до его появления, но и показал, что душа и Дух - это не просто не одно и то же, это противопоставленные друг другу явления.


Истины бытия и познания

Жанр избранных сочинений рискованный. Работы, написанные в разные годы, при разных конкретно-исторических ситуациях, в разных возрастах, как правило, трудно объединить в единую книгу как по многообразию тем, так и из-за эволюции взглядов самого автора. Но, как увидит читатель, эти работы объединены в одну книгу не просто именем автора, а общим тоном всех работ, как ранее опубликованных, так и публикуемых впервые. Искать скрытую логику в порядке изложения не следует. Статьи, независимо от того, философские ли, педагогические ли, литературные ли и т. д., об одном и том же: о бытии человека и о его душе — о тревогах и проблемах жизни и познания, а также о неумирающих надеждах на лучшее будущее.


Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Эта книга — попытка марксистского анализа причин как возникновения, так и гибели социалистических обществ, берущих своё начало в Октябрьской революции. Она полезна как для понимания истории, так и для подхода к новым путям построения бесклассового общества. Кроме того, она может служить введением в марксизм. Автор, Альфред Козинг — немецкий марксистский философ из ГДР (родился в 1928 г.). Вступил в СЕПГ в 1946 г. Работал, в частности, профессором в Академии общественных наук при ЦК СЕПГ, действительный член Академии наук ГДР, автор ряда работ, выдержавших несколько изданий, лауреат Национальной премии ГДР по науке и технике.


Куда летит время. Увлекательное исследование о природе времени

Что такое время? К нему мы постоянно обращаемся, на него оглядываемся, о нем думаем, его катастрофически не хватает. А откуда оно взялось и куда летит? Алан Бердик, известный американский писатель и постоянный автор журнала The New Yorker, в остроумной и изящной форме, опираясь на научные исследования, пытается ответить на этот вопрос. Вместе с автором вы найдете двадцать пятый час, потеряетесь во времени, заставите время идти назад. И уж точно не пожалеете о потраченных часах на чтение этой удивительной книги.


Иррациональный парадокс Просвещения. Англосаксонский цугцванг

Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.