Проблема идеального. Субъективная реальность - [83]

Лишь сравнительно небольшое число предметов социально функционируют вплоть до разрушения своей предметной формы (шедевры живописи, скульптуры, архитектуры, прикладного искусства, остающиеся зачастую и после разрушения в памяти общества, большинство сооружений, некоторые технические устройства, а также ряд других плохо поддающихся классификации предметов, отличающихся особой полезностью, ценностью, важностью своего «содержания» и т.п.). Только социально функционирующие предметы, т.е. включенные в контуры человеческой деятельности (общения), причастны идеальному.

И только будучи причастны идеальному, выступая как рас-предмеченность — как «содержание» субъективной реальности, они осуществляют свою социальную функцию, являются фактором развивающейся человеческой деятельности.

Другая сторона вопроса связана с лавинообразным ростом социально функционирующей опредмеченности, с трудностями эффективного потребления, распредмечивания, порождаемыми исключительно быстрым умножением социально-объективированной информации. Представление об этом дает развитие современной науки, выраженное в темпах роста публикаций. Подсчеты показывают, что в ближайшие годы будет произведено 13—14 миллионов научных документов, что близко к числу всех научных публикаций от зарождения науки до нашего времени (см. [238, с. 61]). Ученый уже сейчас оказывается не в состоянии освоить обычными методами всю выходящую по его специальности литературу, что снижает эффективность его деятельности, а тем самым тормозит развитие научного знания. Опредмеченный результат познавательной деятельности остается мертвым текстом, если он своевременно не распредмечивается и не становится «содержанием» субъективной реальности определенных социальных индивидов. В связи с этим встает задача создания новых форм опредмечивания научной информации, новых средств внутринаучной коммуникации, способных обеспечить своевременный и эффективный ввод новой информации в сферу «живого» сознания, в которой только и осуществляется ее подлинное функционирование и дальнейшее развитие. Главные надежды в этом отношении возлагаются на ЭВМ как на средство хранения, систематизации и выдачи нужной информации [275], хотя вряд ли это может быть радикальным решением проблемы.

Разрыв между хранимой в социальной памяти информацией и ее использованием в актуальной сознательной деятельности порождает важный ракурс анализа проблемы идеального. Здесь довольно четко вырисовывается ее специфика в сравнении с проблемой сознания, взятой в широком смысле. Последняя предполагает рассмотрение не только процессов опредмечивания-распредмечивания и творчества, но и всей области социальной предметности как хранилища «содержания» сознания, его застывшей истории, как основы его деятельных возможностей и выражения его исконной общественной природы. ^{51 дования общественного сознания, которые ограничиваются анализом лишь «готовых» предметных и знаковых форм с учетом их генезиса, социального смысла и способов функционирования. Такого рода методы объединены общим подходом, который, по словам М. К. Мамардашвили, «можно было бы назвать безличностным (или редуктивно-предметным) анализом сознания и культуры» [137, с. 17]. В широко цитируемой статье названного автора, содержащей ряд глубоких мыслей и обобщений, проводится обоснование того, что указанный подход был впервые разработан К. Марксом и применен им в целях анализа «превращенных форм сознания», раскрытия подлинного смысла «идеологических систематизаций», «вторичных образований сознания», искажающих, затемняющих реальные общественные отношения (см. [137, с. 23—25]).}

Действительно, редуктивно-предметный способ исследования сознания занимает важное место в системе познавательных средств исторического материализма. Он позволяет вскрыть узловые исторические пункты детерминации «содержания» общественного сознания общественным бытием, объективно существующими (или существовавшими) социальными отношениями. Он открывает возможность реконструкции уже не рефлексируемых «первичных образований сознания», что позволяет восстановить и связать основные звенья отражательного процесса и тем самым дать принципиальное, материалистическое объяснение «превращенных форм сознания». Однако все это лишь один из методов исследования сознания.

Наши возражения касаются следующих моментов. Статья М. К. Мамардашвили создает впечатление, будто подход К. Маркса к проблеме сознания сводится к «безличност-ному», «редуктивно-предметному» методу и что этим методом в сущности исчерпывается философский подход к исследованию сознания. Такое впечатление складывается потому, что в его статье не говорится ни слова о возможности и необходимости личностного подхода к проблеме сознания именно как философского, нигде не упоминается о наличии у Маркса какого-либо иного метода анализа сознания, кроме «без-личностного», «редуктивно-предметного».

Подобное стремление исключить из философского рассмотрения личностный аспект проблемы сознания, зачислить его по ведомству психологии довольно часто встречается в нашей литературе. Оно обусловлено истолкованием идеального как свойства социальной предметности, «готовых» продуктов духовной деятельности [103]. Живые творящие личности при такой установке начисто испаряются, их историческая самоценность и самобытность оказывается не более чем призрачным эпифеноменом абстрактной механики предметных и событийных структур.