Проблема идеального. Субъективная реальность - [82]

Эти три вида интенции, выражая разные аспекты проявления деятельной способности человека, находятся в единстве, зачастую реализуются одновременно (с большей или меньшей степенью выраженности каждой из них). Однако не следует игнорировать их специфику, некоторую автономность каждой в отдельности, ибо в данном временном интервале одна из них может быть доминирующей, подчиняющей или в сильной мере подавляющей остальные. Это прежде всего относится к «интенции самодвижения «содержания» в сфере субъективной реальности» (мы сознаем, что это название не совсем удачно, громоздко, но за неимением лучшего будем в дальнейшем употреблять его в сокращенном виде — «интенция самодвижения»),

«Интенция самодвижения» занимает центральное место в структуре деятельной способности, связывая противоположно направленные интенции опредмечивания и распредмечивания. Когда она доминирует, остальные интенции могут быть сильно «укорочены». По сравнению с ними она обладает гораздо большим числом степеней свободы. Попытаемся пояснить это.

Интенция опредмечивания задана сформировавшейся целью (наличным побуждением). И хотя ее реализация достаточно вариативна, предполагает серию выборов, все же диапазон различных путей и средств опредмечивания ограничен определенностью цели. Интенция распредмечивания задана наличным предметом. Ее реализация также варьирует в довольно широком диапазоне, ибо «содержание» предмета, как правило, многомерно, не говоря уже об установках субъекта, получающих выражение, хотя и не всегда полное, в данной интенции. Здесь тоже налицо серия выборов, но она так или иначе замкнута объективной определенностью внешнего предмета. Обе рассмотренные интенции однонаправлены, имеют заданный результат, выступают как единственный вектор, результирующий цепь выборов.

Несколько иначе обстоит дело с «интенцией самодвижения». Она не скована наличным побуждением к опредмечиванию, к внешней объективации и наличным внешним предметом, требующим распредмечивания. Это означает, что она может не содержать конкретной цели, нести в себе лишь абстрактную цель, т.е. возможность разнонаправленных векторов. Некоторые из них аналогичны векторам опредмечивания и распредмечивания, но имеют своеобразный характер внутреннего самовыражения и самопонимания. «Интенция самодвижения» предполагает наибольшую свободу изменения «содержания» субъективной реальности. Она во многих интервалах не обладает заданностью результата, есть лишь тенденция к конвергированию различных векторов. Именно такого рода неопределенность таит возможность творческих преобразований и новообразований. Возникнув и оформившись внутренне, это новое «содержание» способно придать доминирующую роль интенции опредмечивания (или распредмечивания) .

В силу указанных особенностей «интенция самодвижения» представляет наиболее активную сторону в динамической структуре деятельной способности. Разумеется, векторы опредмечивания и распредмечивания постоянно отображаются в ней, проникают в нее, питают и формируют ее, но не подчиняют себе целиком, ибо в сфере субъективной реальности всегда остаются такие «слои», уровни, где содержательные изменения совершаются достаточно автономно, т.е. не регулируются однозначно наличными интенциями опредмечивания и распредмечивания. И потому здесь находится ядро деятельной способности как творческой способности.

В том же смысле можно сказать, что «интенция самодвижения» образует ядро идеального, так как наиболее полно выражает его специфические черты: единство отображения и творческой устремленности, свободу содержательных преобразований во внутреннем плане, возможность отстранения бремени наличной действительности и наличного знания и ценностей во имя будущей действительности, более глубокого знания и более высоких ценностей.

Все это не позволяет согласиться с истолкованием идеального как «формы вещи», как того, что содержится в «готовых» вещах, социальных связях, в том, что уже опредмечено и отчуждено от живого человеческого сознания. Идеальное существует лишь как актуально-деятельная способность социальных индивидов. Вне ее есть только объективная реальность предметных форм, вещей, знаков. К тому же внушительная часть необъятного множества вещей и текстов никем не потребляется, не распредмечивается. В лучшем случае это — архив цивилизации, в худшем — ее свалка.

Человечество нагромождает все новые и новые этажи вещного мира. В огромной массе вещей нет подлинно человеческого смысла. Некоторые из них пустуют весь долгий срок своего предметного бытия. Здесь выступают новые, весьма актуальные аспекты проблемы идеального (а значит, диалектики идеального и материального). Что распредмечивается и зачем? Что не распредмечивается и почему?Для чего производятся нескончаемые ряды одноликих предметов, ненужных, покинутых человеком с самого их рождения, уделом которых становится даже не вещное, а просто вещественное существование?

Быстро вышедшая из моды, уже ненужная вещь, просмотренная однажды немногими и более уже никем не читаемая книга (изданная нередко большим тиражом — многотонный груз на полках магазинов и книгохранилищ) — это одна сторона вопроса о нераспредмечивании. В данном случае предметы выключены из социальной жизни, из сферы деятельности в силу эфемерности, пустоты, превратности или «непонятности» их «содержания». Другие предметы живут недолгое время в деятельностном контуре, распредмечиваются многими и затем тоже выпадают из него, будучи еще совсем «целыми», умножая мертвый груз вещного мира. Большинство предметов имеют весьма ограниченный срок социальной жизни, неизмеримо меньший, чем срок существования в своей предметной форме.