Проблема идеального. Субъективная реальность - [80]

Категории деятельности и общения, взаимодополняя друг друга, глубже раскрывают взаимосвязь материального и идеального. Однако эти категории далеко не исчерпывают того многомерного содержательного континуума, в котором диалектика материального и идеального развертывается во всей полноте и устремленности в будущее, — в исторически реальном движении, в непрерывной взаимообусловленности «готовых», уже опрсдмсчснных, воплощенных результатов и живой, незавершенной, еще опредмечиваемой, еще не упокоившейся в вещных формах наличной активности. ⁵⁰ми: деятельной способностью социальных индивидов (необходимо связанных между собой определенными общественными отношениями) и объективно реальными (материальными) результатами их деятельности. Эти полярности постоянно взаимопроникают и взаимопереходят друг в друга, но лишь в том смысле, что деятельная способность опредмечивается, объективируется, становится «результатом» («готовым» предметом, явлением), а последний распредмечивается, субъективируется и тем самым питает, формирует деятельную способность, становится ею.

Но вместе с тем нельзя слишком вольно трактовать их взаимопроникновение, нивелируя их противоположность. Деятельная способность не есть и не может быть в то же время и в том же смысле «результатом», как и наоборот. Взятые в наличной определенности, деятельная способность и «результат» не должны отождествляться и смешиваться. Первое не есть второе (и наоборот). Поэтому диалектика материального и идеального включает необходимость четкого разграничения этих категорий.

Мы обратили внимание на эти столь общие места, имея целью еще раз подчеркнуть, что идеальное существует только на стороне деятельной способности и его нет на стороне «результата», взятого самого по себе. Ведь «результат» может существовать помимо его распредмечивания, потребления вообще.

Идеальное не существует за пределами человеческого сознания, деятельной способности социального индивида. Идеальное связано лишь с процессами опредмечивания и распредмечивания, выступает в этих процессах как выражение существенного свойства субъекта-деятеля, его активности и его сущностных сил вообще, а не как свойство объективно реального предмета. Точка зрения, согласно которой идеальное присуще и субъекту и объекту, и деятельности и ее результату, и опредмечиванию и опредмеченности, обусловлена чрезмерной релятивизацией связи материального и идеального, что ведет к устранению принципиальной логической грани между данными категориями, к абстрактному отождествлению возможности и действительности идеального. Но тем самым затемняется подлинная диалектика взаимо-переходов материального и идеального.

Подобно тому как цель, мысленный план есть идеальное в его действительности, но вместе с тем возможность материального (нового предмета, события), точно так же содержательно определенный социальный предмет (социальное отношение, событие) есть материальное, но вместе с тем возможность идеального. Эта возможность превращается в действительность путем распредмечивания. О специфике заключенного в вещах человеческого содержания хорошо сказал А. И. Яценко: «Идеальное содержание вспыхивает каждый раз только в живой и адекватной человеческой деятельности. Как только деятельность с предметом прекращается, идеальное угасает в нем, отдавая предмет во власть его голой вещественности, с тем чтобы снова вспыхнуть в новом процессе деятельности» [236, с. 101—102].

При теоретическом осмыслении диалектики материального и идеального одним из наиболее важных является вопрос о соотношении природного и социального в продуктах труда и человеческой деятельности вообще. Как мы видели, расширительная трактовка идеального, создающая теоретически недопустимую диффузию понятий объективной реальности и субъективной реальности, имеет своим истоком такое слишком жесткое разделение природного и социального, при котором идеальное ни в каком отношении не связано с природным, абсолютно отделено от него и во всех отношениях связано только с социальным. Тогда возникает видимость логической предпосылки для определения природного как материального, а социального как идеального (см. [92, с. 146]). Последнее определение не выступает, правда, столь отчетливо. Его суть выражается в крайне абстрактной форме, нивелирующей различия между утверждениями «идеальное есть социальное» и «социальное есть идеальное». В результате же выходит, что объективная реальность социальной жизни противопоставляется категории материального, а категория идеального обозначает социальную вещность, предметный мир социума, созданный человеческой деятельностью. Однако такое употребление категорий материального и идеального несостоятельно. Категория материального обозначает всякую объективную реальность — и природную, и социальную. Категория же идеального обозначает всякую субъективную реальность, независимо от того, обусловлена ли она созерцанием звездного неба или распредмечиванием некой социальной вещности. Все социальные предметы «содержательны», но это не дает основания утверждать, что они имеют «идеальную форму» существования. В равной степени неправомерно путем незаметных трансформаций переходить от утверждения об «идеальности» предмета по его происхождению (поскольку он есть воплощенность цели, мысленного плана и т.п.) к утверждению, что предмет идеален по форме своего социального бытия, а отсюда выводить идеальность как свойство предмета.