Пробирная палата - [16]

– Если хочешь есть, попробуй найти что-нибудь. Только не думаю, что в этих болотах можно отыскать какую-то живность, кроме, разве что, солдат.

Племянник помотал головой:

– Я ничего не видел.

– Тогда придется потерпеть. Постарайся ни о чем не думать. Особенно о еде.

– Ладно.

Через пару минут мальчишка уже спал. Геннадий закрыл глаза, но толку было мало, сон упрямо не шел. Когда же он наконец уснул, то легче от этого не стало.

– Геннадий?

Он снова оказался в том же сне: горели тростниковые крыши, рушились балки, вздымая в небо облака пыли, искр и черного дыма.

– Алексий? Что ты здесь делаешь?

Так и есть, Патриарх уже стоял перед ним.

– Не знаю. Я не был здесь очень давно. Где ты?

– А я надеялся, что ты мне скажешь, – ответил Геннадий. – Что ты видишь?

– Что я вижу? Падение Перимадеи. А что ты хочешь, чтобы я видел?

Геннадий нахмурился:

– Я с племянником. Мы заблудились в болотах где-то между Ап-Эскатоем и Ап-Амоди. Я рассчитывал, что ты подскажешь, что нам делать?

– Извини. – Алексий пожал плечами. – Ты сказал Ап-Эскатой? Любопытно. Я был там недавно.

– Интересно. Восхитительно. С нетерпением жду возможности прочитать твою монографию по этой теме. А ты не можешь поднапрячься и попробовать определить, где мы? Это нам очень помогло бы.

– Я бы с удовольствием, но ты же знаешь, как это делается. Кстати, чисто из любопытства, что ты делаешь в болотах на спорной территории? Насколько я знаю, у тебя была тихая, спокойная работа в Шастеле.

Алексий по-прежнему стоял на фоне горящей Перимадеи. Геннадий старался не смотреть.

– Надеюсь, она у меня и осталась, хотя если я не вернусь в ближайшее время, там решат, что я умер, и отдадут ее кому-то другому. Нет, я ездил на Остров, повидаться с племянником.

– Племянник? Ах да, помню. Тот мальчик, которого Бардас Лордан спас в Городе и взял с собой в Скону. Что ж, тоже любопытно.

– Да, конечно, – с ноткой нетерпения сказал Геннадий. – Дело в том, что Эйтли Зевкис… ты помнишь ее?

– Конечно, она служила у Бардаса, а сейчас торгует чем-то на Острове, да?

– Так и есть. В общем, когда несколько лет назад Бардас попал в полосу невезения, она взяла мальчишку с собой на Остров и тогда же открыла банк Шастела. После этого у нее все шло хорошо, и ей даже потребовалось открыть корреспондентское отделение в Шастеле. Ну вот она и решила, что будет неплохо, если юный Теудас…

– Твой племянник.

– Да. Названный в мою честь и…

– А разве ты Теудас?

– Да. Теудас Морозин.

– О боги! Мы знали друг друга столько лет, а я и не догадывался, что… Извини, продолжай.

– Так вот, Эйтли решила, что было бы неплохо, – терпеливо продолжал Геннадий, – если бы молодой Теудас провел какое-то время с ее агентом в Шастеле, открыл там отделение, научился кое-чему, освоил дело и, конечно, побыл рядом со мной, потому что я практически единственный живой родственник – ну, если не считать, конечно, его отца, который снова исчез. Впрочем, он никогда и не был-то настоящим отцом.

– Прекрасная мысль. И что случилось?

Геннадий вздохнул:

– Как всегда, моя удача. Через день или два после того, как мы покинули остров, Шастел начал войну с провинцией из-за какого-то несчастного, заброшенного островка – хотя на самом деле все произошло из-за проблем с Ап-Эскатоем. Очевидно, в Шастеле испугались того, что может произойти дальше, – и вот теперь флот провинции блокирует пролив в Эскати. Будь у нас головы на плечах, мы бы просто вернулись и отправились в окружную или в крайнем случае отсиделись бы потихоньку в Ап-Амоди до того времени, когда стихнет звон сабель. Но нет же, нам ведь надо показать, какие мы умные и ловкие, и обойти блокаду. И вот в результате корабль напоролся на скалы, а потом мы наскочили на патруль и теперь сидим на болоте.

– Понятно. Вот уж невезение. Жаль, что я не могу помочь.

– Мне тоже жаль. Но раз не можешь, то ничего не поделаешь. Ну а как ты? Все хорошо?

Алексий – не настоящий, конечно, а тот, которого чувствовал Геннадий – пожал плечами.

– Неплохо. — Умирающий копейщик стал заваливаться на него, и он отступил в сторону. – Плохо лишь то, что почти не высыпаюсь. Знаешь, постоянно какие-то кошмары.

– И у тебя тоже? Те же, что и у меня?

– Нет, нет. После нашей последней встречи началось другое. Постоянно вижу осаду Ап-Эскатоя. Наверное, это как-то связано с Лорданом, хотя не помню, чтобы его там видел. Просто какие-то очень мерзкие подземные тоннели, темнота, проваливающиеся потолки и дерущиеся во мраке люди. Ну, теперь осада закончилась, так что, может быть, и сон прекратится.

– Будем надеяться, – сказал Геннадий, стараясь подпустить в голос нотку сочувствия. – Рад сообщить, что у меня уже…

– Дядя?

Геннадий открыл глаза:

– Что? А, это ты.

Юноша смотрел на него:

– Вы с кем-то разговаривали.

– Да? – Геннадий уклонился от прямого ответа. – Наверное, что-то приснилось. И… хм, что я говорил?

Племянник улыбнулся:

– Понятия не имею. Вы что-то бормотали, мне показалось, на каком-то другом языке. У вас такое часто бывает? Я имею в виду, вы часто разговариваете во сне?

Геннадий нахмурился:

– Откуда же мне знать. Видишь ли, если я о чем-то говорю во сне, то я же не знаю об этом.