Может он и сам был ненароком виноват в том, что Аня и дети не слишком много знали о его работе. Ну, что он им мог рассказывать? Практически все экспертизы шли под грифом «совершенно секретно», он давал подписку о неразглашении. Конечно они все знали, что он делает на работе что-то очень важное, о чем не может свободно говорить. Феликсу хотелось дома что-нибудь рассказать, но что? О маньяках … неприемлемо. О жертвах Ленинакана и Спитака? О матерях, потерявших детей и мужа? О мужчинах, не смогших защитить свою семью? О калеках с оторванными конечностями? О заживо замурованных под обломками людях, до которых спасатели шли по нескольку суток? Он это видел, даже как-то привык … но говорить об этом дома? Увольте.
Когда Феликс вспоминал о своей карьере, он возбуждался, приходил в бесплодное нетерпение. Лучше бы не вспоминать. Но это было невозможно. Вот недавно они с Аней смотрели неплохой сериал «Карпов», рассказывающий о том, как сотрудник милиции стрелял в людей, нескольких человек убил. А у Феликса в свое время была опубликована нашумевшая статья «О психической деформации сотрудников милиции и связанных с этим чрезвычайными происшествиями». Фильм вышел почти через 20 лет после его статьи. Он мог бы до сих пор работать, писать, быть активным! А вместо этого … «Нет, так нельзя. Мне надо успокоиться. Все давно отболело, и не стоит себя травить.» — Феликс старался взять себя в руки и это ему с переменным успехом удавалось. Виагру он решил пока не заказывать, успеется еще. Пока он «тянул».
Нового звонка из поликлиники Аня уже не ждала. Болезней у нее не находили и лечить соответственно было нечего. Давешний, второй анализ крови не показал ничего нового по сравнению с первым, и Аня просто перестала думать о своем здоровье.
Новый 2015 год отпраздновали замечательно. Сашка, правда, не приехал. Предпочел встречать 15-ый год в каком-то Манхэттенском клубе с друзьями. Аню больно укололо, что их семейную компанию он, видимо, находит неинтересной, и приезжает из чувства долга. Ну и путь себе … Жизнь сестер с мужьями и детьми он явно считал буржуазной.
Когда-то она тоже нечто в этом роде видела в семейных отношениях, просто у нее это, слава богу, прошло гораздо раньше, чем у Сашки. Что он ждет? Ему же уже тридцать девять. У нее самой в этом возрасте было трое детей. Неужели он не понимает, что его так называемая свободная жизнь — это тупик. Не приехал и не увидел ее в ярко-красном узком платье, на этот раз длинном. Не до пола конечно, но сильно за колено, подол фалдит, видна стройная талия. Так Сашка ее и не видел пока во всей красе. Надо же: ей бы расстраиваться, что он, как всегда, не приехал, хотя и обещал, а она … про платье! Аня отдавала себе отчет в том, что в последнее время она почему-то больше была сосредоточена на себе, как будто с изменившейся внешностью к ней возвращался здоровый эгоизм, свойственный молодым.
Вскоре после Нового года, вернувшись с работы, Аня увидела мелькающий автоответчик: «пожалуйста, перезвоните доктору Мелвину … как можно быстрее, as soon as possible». «Интересно, что ему от меня надо? Я, ведь, даже никаких новых анализов не сдавала …, что ему там в голову пришло нового?» Звонок ее не обеспокоил, скорее заинтриговал. Однако, когда она вечером сообщила о приглашении Феликсу, он как с цепи сорвался. «Да, пойдем … конечно, надо идти. Прекрасно, что они будут делать дальнейшие обследования … А ты что хотела? А тебя все нормально?» Аня не понимала, что он так всполошился, ну да, у нее все нормально, даже учитывая новые странноватые обстоятельства.
Наутро они вдвоем отправились к Мелвину, Феликс настоял на том, что он тоже обязательно пойдет, хотя Аня не видела в этом никакой необходимости. Ждать почти не пришлось, Мелвин справился об Анином здоровье, выразил полное удовлетворение тем, что она себя хорошо чувствует. Улыбнулся, когда увидел, что она опять на фунт похудела. Аня с Феликсом ждали продолжения, но доктор вдруг сказал, что он хотел бы показать ее другому врачу, … не против ли она … доктор Голдберг хотел бы с ней поговорить … он сейчас зайдет … Небольшого роста, средних лет мужчина в белом халате зашел в кабинет, доктор Мелвин представил их друг другу и вышел. «Не хочет мешать коллеге … черт их тут знает с их этикетом» — подумала Аня. Она сидела улыбающаяся, в расслабленной позе, продуманно, не по-американски одетая, и рассматривала нового доктора: «А он ничего … хотя все-таки недостаточно высокий. И туфли какие-то грубые». Аня не могла заставить себя смотреть на него не как на мужчину.
— Здравствуйте, спасибо, что согласились со мной встретиться. И вам, Феликс, спасибо, что пришли. Я как раз хотел поговорить с вами обоими. Аня немедленно насторожилась. Начало было странным. Куда он клонит.
— Да, доктор, Анне так и не был поставлен диагноз. И хоть она прекрасно себя чувствует, однако … Феликс не мог подобрать слов, чтобы выразить свое незатухающее беспокойство.
— Да, я вас очень хорошо понимаю, но разрешите мне сначала представится. Я действительно доктор медицины Голдберг, есть у меня и научная докторская степень и я — специальный агент ФБР…