Про всех падающих - [19]

Шрифт
Интервал

) Такова модальность, при которой разум в наибольшей степени подвержен воздействию, и поистине ни в одной другой модальности разум не бывает подвержен воздействию более, чем в этой.


Пауза.


Хрипун. Горестный вздох. Глухой удар палицей. Слова (как ранее). Под страстью мы понимаем движение души, стремящейся или бегущей действительного или воображаемого наслаждения или боли. (Прочищает горло.) Из всех…

Хрипун (с мукой в голосе). Ох!

Слова (как ранее). Так из всех этих движений, и кто вообще мог бы их сосчитать, из всех движений, а имя им легион, лень есть ЛЮБОВЬ — вот самое насущное, и поистине ни одно другое движение не побуждает душу так, как это, до и… (Яростный удар палицей.)

Хрипун. Боб.

Слова. От. (Яростный удар палицей.)

Хрипун. Боб!

Музыка. Как ранее.

Хрипун. Любовь!

Музыка. Постукивание дирижерской палочкой о пюпитр. Звучит нежная Музыка, достойная заявленной темы, с большой выразительностью. На ее фоне слышны стоны и возгласы протеста Слов: «Нет!», «Прошу!».


Пауза.


Хрипун (с мукой в голосе). Ох! (Глухой удар палицей.) Громче!

Музыка. Громкое постукивание дирижерской палочкой о пюпитр, Музыка та же, но на этот раз фортиссимо, выразительность исчезла, протесты Слов тонут в звуках.


Пауза.


Хрипун. Утешители мои! (Пауза.) Джо милый.

Слова (как ранее). Восстань же и ступай теперь, очевидность безответная…

Хрипун. Стонет.

Слова. …сиречь любовь что есть любовь та самая что более всех треклятых смертоносных или иных великих движителей так движет душою и душа что есть душа та самая что более чем любыми иными великими движителями так движима именно любовью? (Прочищает горло. Буднично.) Любовью к женщине, говорю я, если именно это подразумевал милорд.

Хрипун. Увы!

Слова. Что? (Пауза. Высокопарно.) Любовь ли то слою? (Пауза. Так же.) Душа ли то слово? (Пауза. Так же.) Подразумеваем ли мы любовь, когда говорим — любовь? (Пауза. Так же.) Душу, когда говорим — душа?

Хрипун (с мукой в голосе). Ох! (Пауза.) Боб, милый.

Слова. Так да? (С внезапной торжественностью.) Иль нет?

Хрипун (с мольбой). Боб!

Музыка. Постукивание дирижерской палочки. Музыка «любви и души», на фоне которой едва слышны протесты Слов: «Нет!», «Прошу!», «Тише!» и т. д.


Пауза.


Хрипун (с мукой в голосе). Ох! (Пауза.) Вы — бальзам на раны мои! (Пауза.) Джо.

Слова (кротко). Милорд.

Хрипун. Боб.

Музыка.Adsum, как ранее.

Хрипун. Вы — бальзам на раны мои! (Пауза.) Возраст. (Пауза.) Джо. (Пауза. Глухой удар палицей.) Джо.

Слова (как ранее). Милорд.

Хрипун. Возраст!


Пауза.


Слова (запинаясь). Возраст это… возраст это когда… старость, говорю я… если именно это подразумевал милорд… это когда… если вы мужчина… были мужчиной… свернувшись калачиком… дремлющий… камин… ждущий…


Яростный удар палицей.


Хрипун. Боб. (Пауза.) Возраст. (Пауза. Яростный удар палицей.) Возраст!

Музыка. Постукивание дирижерской палочки. Музыка «возраста», вскоре прерываемая яростным ударом палицей.

Хрипун. Вместе. (Пауза. Глухой удар.) Вместе! (Пауза. Яростный удар.) Вместе, псы!

Музыка. Долгое «ля».

Слова (с мольбой). Нет!


Яростный удар.


Хрипун. Псы.

Музыка. Ля.

Слова (пытаясь напеть). Возраст это когда… к мужчине…

Музыка. Развитие темы.

Слова (пытаясь напеть). Возраст это когда к мужчине…

Музыка. Предложение мотива.

Слова (пытаясь напеть). Свернувшемуся калачиком… у камина… (Пауза. Яростный удар. Пытаясь напеть.) Ждущему, чтобы старая карга положила… грелку в кровать…

Музыка. Развитие предшествующей темы.

Слова (пытаясь напеть.) И принесла… маранты… (Пауза. Яростный удар. Как ранее.) И принесла пунш…


Пауза. Чудовищный удар.


Хрипун. Псы!

Музыка. Предложение мотива.

Слова (пытаясь напеть). Она приходит в пепельно-белом… (С мольбой.) Нет!

Музыка. Повторение предложенного мотива.

Слова (пытаясь напеть.) Та приходит в пепельно-белом, что была любима, но не… покорена или…


Пауза.


Музыка. Повторяет окончание предыдущего мотива.

Слова (пытаясь напеть). Или покорена, но не любима… (Устало.)…Или какая другая беда… (Пауза. Пытаясь напеть.) Приходит в пепельно-белом, как при том старом…

Музыка. Прерывает, развивая мотив и слегка намечая новый.

Слова (пытаясь напеть.) Приходит в пепельно-белом, как при том старом свете… ее лицо… в пепельно-белом…


Пауза.


Хрипун. Стонет.

Музыка. Предлагает мотив.

Слова (пытаясь напеть). Тот старый лунный свет… на земле… опять.


Пауза.


Музыка. Чуть развивает предложенный мотив.


Молчание.


Хрипун. Стонет.

Музыка. Играет мелодию целиком, затем приглашает Слова, начиная тему заново, пауза, вновь приглашает Слова и, наконец, негромко аккомпанирует.

Слова (пытаясь напеть, тихим голосом).

Возраст — это когда к мужчине,
Свернувшемуся калачиком у камина,
С трепетом ждущему, чтобы старая карга
Положила грелку в кровать
И принесла пунш,
Она приходит в пепельно-белом,
Что была любима, но не покорена,
Или покорена, но не любима,
Или какая другая беда
Приходит в пепельно-белом,
Как при том старом свете
Лицо пепельно-белое,
Тот старый звездный свет
На земле опять[8].

Долгая пауза.


Хрипун (бормочет). Лицо. (Пауза.) Лицо. (Пауза.) Лицо. (Пауза.) Лицо.

Музыка. Постукивание дирижерской палочки, глубоко сентиментальная мелодия, длительностью примерно минуту.


Пауза.


Хрипун. Лицо.

Слова


Еще от автора Сэмюэль Беккет
В ожидании Годо

Пьеса написана по-французски между октябрем 1948 и январем 1949 года. Впервые поставлена в театре "Вавилон" в Париже 3 января 1953 года (сокращенная версия транслировалась по радио 17 февраля 1952 года). По словам самого Беккета, он начал писать «В ожидании Годо» для того, чтобы отвлечься от прозы, которая ему, по его мнению, тогда перестала удаваться.Примечание переводчика. Во время моей работы с французской труппой, которая представляла эту пьесу, выяснилось, что единственный вариант перевода, некогда опубликованный в журнале «Иностранная Литература», не подходил для подстрочного/синхронного перевода, так как в нем в значительной мере был утерян ритм оригинального текста.


Первая любовь

В сборник франкоязычной прозы нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета (1906–1989) вошли произведения, созданные на протяжении тридцати с лишним лет. На пасмурном небосводе беккетовской прозы вспыхивают кометы парадоксов и горького юмора. Еще в тридцатые годы писатель, восхищавшийся Бетховеном, задался вопросом, возможно ли прорвать словесную ткань подобно «звуковой ткани Седьмой симфонии, разрываемой огромными паузами», так чтобы «на странице за страницей мы видели лишь ниточки звуков, протянутые в головокружительной вышине и соединяющие бездны молчания».


Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Счастливые дни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Счастливые деньки

Пьеса ирландца Сэмюэла Беккета «Счастливые дни» написана в 1961 году и справедливо считается одним из знамен абсурдизма. В ее основе — монолог не слишком молодой женщины о бессмысленности человеческой жизни, а единственная, но очень серьезная особенность «мизансцены» заключается в том, что сначала героиня по имени Винни засыпана в песок по пояс, а потом — почти с головой.


Безымянный

Имя великого ирландца Самуэля Беккета (1906–1989) окутано легендами и заклеено ярлыками: «абсурдист», «друг Джойса», «нобелевский лауреат»… Все знают пьесу «В ожидании Годо». Гениальная беккетовская проза была нам знакома лишь косвенным образом: предлагаемый перевод, существовавший в самиздате лет двадцать, воспитал целую плеяду известных ныне писателей, оставаясь неизвестным читателю сам. Перечитывая его сейчас, видишь воочию, как гений раздвигает границы нашего сознания и осознания себя, мира, Бога.