Про все - [36]

Когда я встречаюсь с белыми по делам, я обычно представляюсь, как черная русская. По работе мне очень часто приходится иметь дело с белыми. И меня удивило, что в свободное время число межрасовых контактов в Америке сведено к минимуму. Я заметила, если белая говорит, что у нее есть черная подруга (или наоборот), речь идет о коллеге по офису. Белые и черные уважают профессиональные качества друг друга, жалуются на босса, ходят вместе на ланч, но эта дружба обычно обрывается в пять часов вечера. После работы они расходятся по разным мирам.

Большинство американцев воспринимают это разделение как само собой разумеющееся. Я обратила на это внимание, потому что выросла совсем в другой среде. Вопрос, так и остающийся без ответа: "Если бы я провела в Америке долгие годы, начала бы я воспринимать социальную сегрегацию как естественную и неотъемлемую часть американского образа жизни?" Скорее всего, приняла бы разделение как форму самосохранения для черных: я знаю, если бы я жила в мире черных, мне бы не пришлось видеть и слышать много того, что причиняет мне боль.

Сцена 2: Скорее всего, поездка в Аризону. Мой хозяин представляет меня своему другу, белому владельцу сети магазинов. "Магазинный король" играет в теннис. Это единственное, что нас сближает, и я рассказываю о том, как долго участвовала в России в различных соревнованиях.

- Вы должны прийти в мой клуб и сыграть со мной партию! - восклицает он.

Когда мы вышли на корт, игроки на других кортах перестали играть и уставились на нас. Я мгновенно поняла, что это за клуб (я о таких читала: черных в них не принимали). "Магазинный король" сказал:

- Дамы и господа, я хочу представить вам мою новую подругу. Это Елена... он замолчал на несколько секунд, показавшихся мне часом. - Она... русская журналистка.

Белые мужчины и белые женщины, одетые в белое, дружно выдохнули. Внезапно враждебность сменилась дружелюбным смехом. Ну конечно, она же черная русская. Члены клуба окружили меня, выражая радость, которую вызвало у них мое неожиданное появление.

- Мы любим Горбачева, он - душка, как здорово, что закончилась "холодная война", не так ли, наши страны должны наладить экономическое сотрудничество, не так ли?

Я отвечала:

- Да, да, да, международное взаимопонимание - это прекрасно.

На всю жизнь я запомнила эти несколько секунд паузы и "магазинного короля". Хотел ли он сыграть со мной в теннис? Едва ли. Он использовал меня, как цирковую мартышку, чтобы разыграть своих друзей.

Сцена 3: появление на ток-шоу. Меня пригласили на телевидение, чтобы обсудить какое-то судьбоносное событие: какое точно, не помню, в России они тогда следовали одно за другим. Ведущий слушает меня очень внимательно, подбадривает меня:

- Пожалуйста, Елена, рассказывайте, рассказывайте. Вы так здорово все формулируете.

Я польщена, я думаю, что он хвалит мой английский язык.

И после окончания шоу меня удивляет та злость, с которой Ли Янг комментирует эту фразу ведущего. Оказывается, этой фразой он выражал удивление тому, что человек с черной кожей мог так хорошо говорить по-английски. Меня оскорбляли, а я этого даже не понимала. Я думаю о других русских журналистах, которым приходилось участвовать в американских телепередачах. Никто не хвалил Владимира Познера или Виталия Коротича за то, что они четко формулировали свои мысли. Никто не удивлялся, что белый, владеющий английским, русский журналист способен говорить на литературном языке.

Я рассказала об этом белым коллегам. Одна сказала:

- Елена, не будь такой чувствительной. Ведущий, скорее всего, хотел тебя похвалить. Не становись такой же, как американские черные, которые всему придают расовый оттенок.

Ведущий, вероятно, действительно хотел меня похвалить. По при этом в его словах сквозило и удивление, поскольку многие белые американцы полагают, что черные могут говорить только на слэнге.

Вторая моя коллега согласилась со мной. Отметила, что многие спортивные комментаторы всегда отмечают у американских атлетов их способность говорить на хорошем английском. Та же способность белых остается без комментариев.

Неужели я слишком чувствительна? Едва ли. Но я автоматически беру сторону афроамериканцев. Я вижу, например, что многие белые чувствуют угрозу в любом приближающемся к ним черном. Будучи черной русской, я ни с чем подобным не сталкивалась. В первый раз со мной такое случилось в маленьком городке Новой Англии, где я остановила белую женщину, чтобы спросить, как пройти к местной аптеке. Она отпрянула, и я тут же сказала:

- Извините, я не здешняя и не знаю, как пройти к аптеке. Простите, что испугала вас.

В Нью-Йорке, где я иногда теряюсь, я предпочитаю задавать аналогичные вопросы черным. Если другого выхода нет и приходится обращаться к белому, я начинаю со слов:

- Извините меня...

Не могу я видеть страх на лицах белых. Кто-то сказал мне:

- В этом нет ничего личного.

Это как раз самое ужасное.

И я женщина. Понятно, как воспринимает белый приближение черного мужчины. Приятель показал мне газетную статью. Черный дипломированный специалист, представитель среднего класса, как-то вечером оказался в белом районе. По пустынной улице ему навстречу шла белая женщина. Увидев его, она тут же вышла на середину мостовой. Он ей сказал: