Про все - [24]
Мама вернулась домой и нашла старую газету, в которой об ее отце писали, как об афроамериканце. Начальник паспортного стола остался доволен и написал в маминых документах - "негритянка". Точно такая же запись имеется и в моем паспорте. И, как ни странно, это правильно. Мой отец - занзибарец, но это не национальность, а указание места его рождения. А слово "черный" многими русскими воспринимается как ругательство.
Двумя годами позже решительность моей мамы прошла очередную проверку. Она приехала в Москву, чтобы сдать экзамены в МГУ. МГУ часто называют российским Гарвардом, но умному американцу попасть в Гарвард было гораздо проще, чем в то время умному советскому школьнику в МГУ. Одного ума могло и не хватить, если ты приезжал из провинциального города, а в паспорте у тебя значилась не та национальность. В 1952 году в МГУ предпочтение отдавалось этническим русским. Студентов из Азии и южных республик обычно заворачивали на том основании, что у них имелись свои университеты.
Вот и у мамы, приехавшей из Ташкента, в приемной комиссии отказались брать документы. Но она не сдалась. Вооруженная списком давних знакомых отца, начала отзванивать по всем телефонам, пока не нашла человека, у которого хороший друг работал в ЦК КПСС. Мама просила лишь о том, чтобы ей позволили сдавать экзамены.
Когда она вновь появилась в приемной комиссии, стало ясно, что туда уже позвонили. Документы приняли. А экзамены мама сдала блестяще.
Хотя мама очень хотела жить в столице и получить самое лучшее образование, годы, проведенные в МГУ, не показались ей очень уж радостными. В университете царил страх. Доносчики были везде.
- Профессора боялись студентов, студенты - профессоров, все боялись всех, - так описывает мама академическую атмосферу.
По ее словам, смерть Сталина в 1953 году мало что изменила. "В короткий период, с 1954 года до подавления Венгерской революции в 1956-м, студенты более свободно высказывали свои мысли, - вспоминает мама. - Но все закончилось, как только советские танки въехали в Будапешт. Последняя открытая политическая дискуссия состоялась, когда мы узнали о восстании и начали спорить о том, должно ли Советское государство положить ему конец. Теперь я могу только удивляться тому, как мало мы тогда знали, как сильно зависели от советской прессы, как мало понимали чувства и устремления народов других стран".
Примерно в то время были арестованы двадцать студентов исторического факультета, многих из которых мама знала лично. Их арестовали за диспуты о том, соответствует ли Советское государство заветам Ленина. Мама по завершении экзаменов тоже собиралась участвовать в этих дискуссиях, но студентов взяли раньше.
"Это были лучшие студенты исторического факультета, - вспоминает она. Можешь себе представить, какое это произвело впечатление на остальных. Один мой знакомый пришел на диспут, потому что не соглашался с тем, что там говорилось, но его тоже арестовали. Потом освободили, вероятно, кто-то из этих честных ребят сказал следователям, что он придерживался противоположных взглядов, но арест испортил ему жизнь. Его не восстановили в университете, и он уже не смог найти хорошую работу. Все понимали, что среди студентов есть информатор, который и выдал участников диспута КГБ. Это было жуткое время. Я вспоминаю студенческие годы без всякой ностальгии".
В эти годы мама пережила и личную трагедию. Она встретила и полюбила молодого человека, талантливого музыканта. Они поженились, но вскоре он погиб в автокатастрофе.
Невзирая на личные проблемы, маме пришлось решать вопрос, который вставал перед каждым честным человеком: как заработать на жизнь, не поступаясь принципами, в удушливой атмосфере тоталитарного общества. И она, чисто интуитивно, выбрала путь многих интеллектуалов советского времени. Не думая об успешной карьере, посвятила себя изучению специфического культурного направления: истории африканской музыки.
Когда мама написала диссертацию, выяснилось, что подобрать экзаменационную коллегию крайне сложно. Музыканты ничего не знали об африканской истории, африканисты - о музыке. Наконец, удалось найти одного специалиста, члена Академии наук СССР, который прекрасно разбирался в музыке австралийских аборигенов. Аборигены, африканцы - советские бюрократы от науки не видели никакой разницы между первыми и вторыми.
Как и моя бабушка, мама зарабатывала на жизнь, берясь за любую интеллектуальную работу. Помимо работы в Институте Африки (созданного Хрущевым по предложению У.Э.Б. Дю Бойза) она писала статьи о культуре Африки, которые распространялись советскими информационными агентствами и публиковались в африканских газетах и журналах. Разумеется, о поездке в Африку для проведения своих исследований она не могла и мечтать: за границу ездили только политически благонадежные члены партии (уровень знания предмета никого не интересовал).
Мама принимала активное участие в работе со все чаще прибывавшими в Москву официальными делегациями из африканских стран: улаживала возникающие проблемы, организовывала культурную программу, переводила. Так она встретилась с моим отцом, Абдуллой Ханга, бывшим школьным учителем, который стал профессиональным революционером-марксистом, посвятившим свою жизнь борьбе за независимость Занзибара. Со временем он стал первым вице-президентом Независимой Республики Занзибар, которая вскоре объединилась с бывшей английской колонией Танганьика во вновь созданное государство Танзания.
Модельное агентство – дело не только прибыльное, но и непредсказуемое. В этом пришлось убедиться Жене Линдерману, скандально известному тем, что на светских показах, VIP-вечеринках и банкетах он сводил... то есть знакомил красавиц-моделей с политиками и олигархами. И вот прекрасный бизнес нарушен необъяснимыми покушениями на «девочек»... В это же время международная преступная группа похищает из России девушку с уникальными способностями. Кто она, как связана с Линдерманом, где ее искать? Главному герою мистического детектива «Третье пророчество» предстоит не только выяснить это, но и столкнуться с самой большой тайной двадцатого века – третьим пророчеством Фатимской Девы, содержание которого долго скрывалось от человечества.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.