Про тех, кто в пути - [47]
— Подождите, — прервал его я. — Я у вас в гостях, и всё такое, но вы подождите, пожалуйста... Хотите, скажу, что мне не нравится в ваших книгах? Я только сейчас понял, спасибо вам... Вы не верите в добро. И не только сами не верите, но и очень злитесь, когда кто-то верит.
Потому, что в душе вам стыдно, что вы такой. Что вы разучились различать Свет и Тьму. И, чтобы не признаваться в этом даже себе, вы решили убедить остальных, что Света и Тьмы нет. Но если нет Света и Тьмы, то остаётся только серый дождь, который выпивает из людей жизнь.
Вам в таком мире, может быть, уютно, ведь он вами создан. Но мне он не по душе. Я предпочитаю верить в то, что вы называете сказочками.
И кстати, — я встал из-за стола и подошёл к одежде, — передайте ТАМ, что мы не свернём и не отступим. Что мы не собираемся разбираться в сложном внутреннем мире тех, кто служит злу. Мы их просто уничтожим... Спасибо за оладьи и какао, было очень вкусно.
Писатель больше не говорил ни слова. Он даже не смотрел, как я одеваюсь в ещё сырое, затягиваю ремни... Проверяя карманы, я нат-кнулся на сырой листок с адресами и не удержался, развернул его:
— Вот, смотрите... Я по сравнению с ними — сопливый щенок. Они не путаются в психологии. Они просто сражаются с тем, что считают злом. Ради этого они отказались от дома и близких. Скажите им, что они неправы — вряд ли они станут вас слушать.
— Спустись на лифте, — сказал он, не глядя на меня.— Не по лестнице.
Я так и сделал. А внизу — открыл дверь.
9.
Я стоял на улице, больше похожей на широкую лестницу. Слева и справа в нишах замерли статуи воинов и женщин. Светило солнце, ласково дул ветерок; мимо пробежали двое мальчишек лет по двенадцать, между ними с тугими гулкими щелчками прыгал по широким ступеням хорошо надутый футбольный мяч.
Я проводил их взглядом и опёрся спиной на стену, переводя дух. Покрутил головой, но так и не нашёл той двери, к которой доставил меня лифт из серого мира известного писателя. Наконец, более-менее придя в себя, я развернулся, сделал шаг... и полетел кувырком, запнувшись о какой-то выступ!
Ещё только лёжа, я почувствовал — что-то не то. А, поднимаясь (как ни странно — не покалечился), обнаружил, что левая подошва кроссовки на треть отодрана.
— Ну, вот и здрасьте, — огорчённо сказал я, рассматривая кроссовку. Мне показалось, что она широко и ехидно улыбается. Я сделал несколько шагов — подошва зааплодировала моей решимости.
— Мальчик...
Я быстро повернулся, мысленно поздравив себя с тем, что опять прикрыл курткой ремень. Меня окликнула девчонка примерно моих лет. Юбка до колен, какая-то клетчатая блузка, сандалии и коса. Вот коса была симпатичная — длиннющая, цвета гречишного мёда. А лицо — остренькое, так себе.
Смотрела девчонка с сочувствием. Ещё чего не хватало... Я сердито отмахнулся рукой, раздражённый всем сразу:
— Проваливай.
В глазах девчонки вспыхнули огоньки обиды. Но она показала на мою ногу:
— У тебя порвалась кроссовка? Мой дядя хороший сапожник, он может починить. Правда! И недорого...
Мысль о починке кроссовки показалась мне забавной. Кроме того, я никогда не видел раньше сапожников и мне внезапно стало любопытно... но я помотал головой:
— У меня нет денег.
Девчонка пожала плечами:
— Ладно. Я уговорю дядю. Куда ты так пойдёшь...
— А это далеко?
— Нет, тут, рядом, — она указала в сторону...
...Переулок был похож на узкую щель, прорезанную в холме и облицованную серым камнем. Шаги тут звучали раскатисто-звонко, умножаясь и прыгая между стен, как мяч: «Дзанннгггг...»
Я с интересом оглядывался по сторонам — плиты облицовки покрывала загадочная вязь резьбы: травы, листья... а вот — бегущий олень, волк в прыжке, пёс с крыльями... Это больше походило на музейный зал.
— Какой смысл тут заводить мастерскую? — спросил я и вспомнил книжный магазин — он тоже был не на бойком месте, а какая клиентура?! Девчонка молча шла впереди, перебросив косу на грудь. — Тебя как зовут?
— Нина, — отозвалась она, не поворачиваясь. — Дядя хороший мастер, его все знают. И знают, где его мастерская.
Я снова споткнулся — а когда восстановил равновесие, Нина указывала на дверь прямо в каменной стене:
— Пришли...
...Комната, в которую я вошёл, была, очевидно, когда-то частью потерны. Похоже, что переулок, которым мы шли, в древности являл собой просто фрагмент замковых укреплений на холме, крытый коридор, имевший проходы в боевую галерею-потерну с бойницами.
Позднее перекрытия коридора сняли, а потерну разбили на маленькие комнатки с полукруглыми арками и окнами в виде крестов — всё теми же бойницами. И комната, в которую мы вошли, была полна... зеркал.
Большие напольные зеркала — плиты из тяжёлого литого стекла. Овалы и прямоугольники настенных зеркал в затейливых рамах. Небольшие дамские зеркала в изящных оправах. Настольные зеркала с фигурными откидными ножками.
И из всех этих зеркал на меня смотрел — я. Прямо. Наклонно. И даже вниз головой. Это зрелище просто-напросто пугало, но Нина вошла следом за мной и слегка подтолкнула в спину:
— Да ты проходи, не бойся.
— Кто боится? — тихо спросил я. — Ну, где твой дядя, у меня време...
Что делать офицеру русской морской пехоты, когда понятия присяги, службы Отечеству, верности долгу потеряли всякий смысл? Когда исчезло и само Отечество, вместе с остальным миром сожженное в пламени термоядерного пожара? Николай Романов пережил глобальный апокалипсис во Владивостоке и думал, что никогда уже не возьмется за оружие… Но Романову пришлось не только вспомнить, кто он такой, но и возглавить добровольческую Русскую Армию — единственную силу в мире, способную противостоять хаосу…
Исчезла Медленная Зона – и перед человечеством открылись просторы Вселенной. Казалось бы, нужно только радоваться предстоящим встречам с «братьями по разуму». Но Император Василий VI не скрывает своей озабоченности этими перспективами: «Не только нам откроется Вселенная. Мы тоже откроемся для Вселенной… Любой корабль любой расы отныне сможет достичь Земли – и никто не поручится, что намерения гостей окажутся добрыми… Мы пока что ничего не знаем о том, огромном мире – но мы должны быть готовы ко всему, даже к вторжению… Времени осталось очень мало – и поэтому я, как и мой коллега, Император Англо-Саксонской Империи, Его Величество Эдуард VII, объявляем на Земле военное положение…»Увы, правитель Русской Империи оказался прав – и земляне вынуждены вести войну на выживание…
И вновь, как и в начале 1940-х, горит многострадальная русская земля. Но на этот раз с огнем и мечом идут по ней не фашистские захватчики, а «ооновские миротворцы», вознамерившиеся покончить с российской государственностью и установить на просторах России свои порядки. И вновь, как в годы Великой Отечественной, плечом к плечу со взрослыми, с теми, кто не сдался, не предал, не променял Родину, сражаются мальчишки и девчонки, пришедшие на смену пионерам-героям той священной народной войны. Этих юных воителей можно убить, но сломить их дух не удастся никому и никогда.
Их предки сумели выжить в термоядерной войне, создать могучую Русскую империю и вырваться на просторы Вселенной. Земля отстояла свою независимость в Первой Галактической войне, но теперь судьба цивилизации зависела именно от них. Пятнадцать земных мальчишек – против многомиллиардной агрессивной расы мьюри. Их миссия кажется невыполнимой, они должны предотвратить грядущую войну и обеспечить человечеству века и века мирной жизни на просторах Космоса. Игорь Сурядов, лицеист, дворянин, и его соратники – лучшие из тех, кого смогла отобрать Земля для выступления на Ярмарке миров и рас, устраиваемой мьюри, где мальчишкам предстоит участвовать в поединках – всем вместе и каждому по отдельности.
После ядерной войны и долгих лет Безвременья человечество восстало из пепла! На Земле образовались две мощные империи – Русская и Англо-Саксонская, и множество более мелких государств.Денис Третьяков никак не ожидал, что ему придется покинуть родной Петроград, но его отца – штабс-капитана ОБХСС – направляют наводить порядок в Республике Семиречье, где обосновались нечистые на руку дельцы, сбежавшие из Русской Империи. Вместе со штабс-капитаном едет и его семья. Денису пришлось расстаться с друзьями и оказаться в поселке Седьмой Горный, где власть фактически принадлежит могущественной компании «Энергия», которая заинтересована в получении прибыли любой ценой.
Их было двое. Олег и Таня. Им было по 14 лет, они дружили, ходили в одну спортивную школу – занимались фехтованием. И однажды теплым летним вечером они отправились погулять. По знакомым до малейшей трещинки улицам родного рода. Увлеченные прогулкой, беседой и друг другом, Олег и Таня не сразу заметили, что городские огни сменились кромешной тьмой, бетонный мост через небольшую речку Пурсовку пропал без следа, а вместо городских окраин раскинулся непроходимый лес. Подростки быстро сообразили, что оказались в другом мире.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.