Про тайгу и про охоту. Воспоминания, рекомендации, извлечения - [91]

Однако настоящего воя волчьей стаи, голосов прибылых, переярков и матёрых мне, к великому сожалению, слышать не довелось. Поэтому приведу цитаты из книги «Волк» одного из старейших наших учёных охотоведов, доктора наук, лучшего на сегодня знатока волка в нашей стране, Михаила Павловича Павлова, к сожалению, уже ушедшего из жизни. Конечно, описания подвывки, вабления волков можно найти во многих охотничьих изданиях (я ничуть не умаляю заслуг, например, Н. А. Зворыкина), но книга М. П. Павлова – это результат многолетних собственных наблюдений, а тираж этой монографии очень невелик, даже считая второе издание.

«С середины июля, иногда немного позднее, в жизни волчьей семьи наступает период усиления активности всех её членов, период, которого всегда ждёт охотник-волчатник лесной полосы: волчья семья начинает более или менее регулярно выть по утренним и вечерним зорям, причём как на логове, так и в районах охоты. Звери чаще начинают отзываться охотнику-вабильщику и на другие похожие звуки волчьего завывания.

В хорошую погоду мощный заунывный волчий вой, напоминающий гудение множества проводов в морозный день и завывание ветра в трубе, а иногда более похожий на отдалённую разноголосую песню весёлой деревенской компании, слышен за несколько километров. Члены волчьей семьи воют по-разному. Волк-отец баритоном или басом с грозным ворчливым рокотом или гнусаво на одной ноте больше тянет «о-о-о». В голосе волчицы слышится то умеренно высокое, то низкое и заунывно-тоскливое «у-у-у». Волчата скулят, визжат, взлаивают и, чем взрослее, тем всё более подвывают на разные голоса. Однако и в голосе каждого взрослого волка имеются свои индивидуальные особенности.

Волчий вой, как метко заметил Н. А. Зворыкин, – откровение охотнику. В самом деле, кажется странным, что такие осторожные звери, так тщательно укрывающие выводок, вдруг оглашают окрестности о месте своего нахождения. В чём причина такого, казалось бы, нецелесообразного поведения волков, почему сохраняют они привычку выть на логове, несмотря на многовековое преследование человеком?

Причину этого следует искать, очевидно, в потребности зверей круглогодично жить сообща, семьёй, в необходимости постоянно общаться с её членами, т.е. в необходимости взаимопомощи. Тот факт, что волки начинают выть на логове с июля, следует рассматривать в пользу такого суждения…

В составе нормальной волчьей семьи имеются особи прошлогоднего помёта – переярки… В выращивании нового поколения переярки играют немаловажную роль… Установлено, что их добычей пользуются и матёрые звери. В результате переярки как бы «заготовляют» мясо семье, чем и оказывают своего рода помощь родителям в воспитании прибылых волчат. Следовательно, войволчьей семьи на логове – это, образно говоря, перекличка её с переярками. Справившись голосом о местонахождении переярков, волк с волчицей либо сообща, либо поодиночке отправляются в их сторону на проверку, не добыли ли они чего…

Переярки в июле-августе и сами то и дело затевают «концерты», воя нередко поблизости от добычи, и таким образом вроде бы «приглашают» родителей на обед».

А вот описание самого процесса вабы.

«С заходом солнца охотники, придерживаясь дорог, оцепили лес, где, как предполагалось, всё еще должны укрываться волчата. Вабить взялся распорядитель этой охоты, известный в те годы вятский волчатник Михаил Кинчин, о котором среди местных охотников ходила молва, что-де мол его вабе «завидуют» и самые голосистые волки. По указанию распорядителя участники облавы встали по разным местам на подслух выводка.

В лесу всё стихло, из ельника на поляны поползла темь, напряжение усилил взревевший на падали медведь. И тогда с пригорка у пересечения дорог послышался могуче тоскующий вой матёрого волка: короткое, в 3—4 секунды, первое басисто-грозное колено, перемолчка на вздох, затем чуть более протяжный вой, но такой, какой возможен лишь от безысходного горя, от неуёмной глухой тоски, и потом плавный переход в короткое, как и вначале, стонущее последнее колено. Будучи впервые на летней облаве, я был потрясён. Этот вой был не голосом, а скорее душой, это было старание разжалобить всё живое, искусство и мастерство опытного вабильщика, использовавшего для вабы обычное семилинейное ламповое стекло.

Ещё концовка воя вибрировала в стекле, как в ответ на него в глубине леса заливисто, все разом «запели» волчата. Вначале протяжно, с надрывом завыла с ними обманувшаяся волчица, но, как бы спохватившись, быстро умолкла, а затем набросилась на голосивших волчат. С дороги было отчетливо слышно, как она, рыча и лязгая зубами, заставляла щенков замолчать. Прошло всего 2 минуты, и снова всё стихло. Волки не показывались. «Значит, сытые, крутятся возле падали; с волчицей находятся 5 волчат, а сам волк, видимо, уже отправился на охоту», – быстро определил Кинчин…

Главное, что нужно для распространения облавных охот, – это научить способных охотников (обладающих хорошим слухом) умению правильно вабить (выть) по-волчьи. Хороший вабильщик – это такой вабильщик, на вабу которого волки не только отзываются, но и идут. Добиться этого можно систематической тренировкой, для которой будут полезны соответствующие советы опытного специалиста».