Про сюжетчицу Милу и ее резервную неактивированную копию - [4]
Копия Мужа Милы. Если ты стихи не пишешь, все равно ты что-то пишешь. Я не могу не писать.
Муж Милы. Я — могу.
Копия Мужа Милы. Я — не могу.
Муж Милы. Я — прекрасно могу не писать. А пишу говно, чтобы не иметь ничего общего с тем, как это все устроено, как этот мир устроен. Чтобы бизнес не беречь, чтобы не пить с чиновниками, чтобы на меня нельзя было надавить, чтобы я рож бандитских не видел, чтобы мне друзья из багажников по мобильным не дозванивались. Чтобы в баню не ходить, в конце-концов. Не быть рабом бани, да. Не убивать и не быть убитым.
Копия Мужа Милы. Прожить мимо…
Муж Милы. Прожить мимо, да. Думаешь, я не мечтал руководить людьми? Думаешь, мне не хочется проводить совещания, сотрудниц нанимать и увольнять? Ты считаешь, что я полный слизень, что я не понимаю корпоративных радостей? Понимаю, прекрасно. Но эти все радости оплачены таким самоебством, что нет у меня больше к ним уважения. Никого не уважаю из сильных, никого… Да всех кто на работу ходят — никого не уважаю. Я хотел мимо — у меня получилось мимо, но я не предал себя… Предал, конечно. Это я заврался, что не предал. Любую серию мою прочти — видно, как я себя предал. Но это ладно, это я красоту в себе предал. А саму жизнь? Я не хочу предавать сам факт моего вялого, но существования. Я до сих пор поражен, что вот — сгибается и разгибается все, глаза видят, нос дышит… Это потрясающе, я этим горжусь и наслаждаюсь. Объясни, стоило отсиживаться эти годы в арт-жопе, чтобы сейчас, когда, наконец, бандитизм стал на государственные рельсы, идти с каким-то хреном говорить? Черт знает о чем!
Копия Мужа Милы. Он не сказал?
Муж Милы. Не сказал… Я чувствую, это что-то ужасное. Я просто уверен — это или диаспора какая-нибудь… Или менты, или наркоманы какие-то… Как он умеет находить себе приключения?
Копия Мужа Милы. Послушай, ну что тут такого — поговорить это нормально. Если бы что-то серьезное, он бы сказал.
Муж Милы. Тебе хорошо говорить. Может, меня завтра убьют. Тебе радость. Будешь вместо меня сериалы писать. Про Ццеторикса…
Копия Мужа Милы. Про кого?
Муж Милы. Ццеторикс. Верховный жрец атлантов.
Копия Мужа Милы. Гадость какая-то.
Муж Милы. Мне полчаса назад тоже казалось, что гадость. А сейчас я другими глазами на это дело смотрю. Я, наверное, создан для этого. А готов еще сто лет про Ццеторикса писать.
Копия Мужа Милы. Я бы не смог.
Муж Милы. Ты сможешь, дружочек. Ты сможешь все, что думал, что не сможешь. Согласишься со всем, с чем не соглашался. Ты — это я. А я все смог.
Копия Мужа Милы. Нет.
Муж Милы. Да.
Копия Мужа Милы. Пошел к черту.
Копия Милы. Мила мемориз оставила. «Напомнить Владу, чтобы обновил свою копию.»
Муж Милы. Жалко, я тебя не обновил… Если завтра живым останусь, буду тебя каждый месяц обновлять. Потому, что я хочу жить вечно. А ты уже не я, ты не страдал, ты подло сохранился. Эту подлость я из тебя выжму.
Копия Мужа Милы. Лучше бы ты завтра не возвращался. Я не хочу быть таким, как ты.
Муж Милы. Будешь. Все равно будешь. Потому, что я твое русло, ты по мне как дерьмо потечешь, у тебя нет шансов свернуть. У все у тебя будет так же, как у меня. Только я 10 лет держался. А тебе моя жизнь вместе с твоей Милой рога за два месяца спилят. Потому, что жизнь изменилась, мир изменился, Мила изменилась… А ты нет.
Копия Мужа Милы. Блядь, в кого я превратился.
Муж Милы. Знаешь, сколько раз я уже это от тебя слышал.
Копия Мужа Милы. Тошнит.
Муж Милы. А тебя от меня тошнит?
Копия Милы. Тошнит.
Муж Милы. Это тебя от него тошнит. От счастливого молодожена… Будьте вы счастливы!
Забирает бутылку, уходит в спальню.
Копия Мужа Милы. Какой ужас, какой ужас.
Копия Милы. Меня от тебя тошнит.
Возвращается Муж Милы в прекрасном настроении.
Муж Милы. Кто пришел?
Копия Милы. Старый муж.
Муж Милы. Другие версии?
Копия Мужа Милы. Король мира.
Муж Милы. Мелкие души… Вас почтил своим появлением укротитель наглых дворников, унижающих беззащитную дворняговладелицу.
Копия Милы. Что за сучка?
Муж Милы. Кобелек. Беспородный, но очень умный.
Копия Милы. Я не про собаку.
Муж Милы. А… Одна знакомая Саши. У нее песик. Маленький совсем. Воспитанный. А дворник ругается матом, когда они гуляют. На больших собак не кричит, а тут видит — женщина беззащитная и одинокая — открывает рот грязный свой. При том, что она с пакетиками ходит, сразу за собачкой убирает.
Копия Милы. Объясни — какое отношение ты имеешь к Сашиной знакомой?
Муж Милы. Никакого. Вчера Саша попросил помочь с разобраться. Я даже не знал — с кем разбираться. Для меня сюрприз был, что мы с дворником будем говорить.
Копия Милы. А Саша сам не мог поговорить?
Муж Милы. Вдвоем солиднее как-то. Если до человека не доходит? Уродов учить надо.
Копия Мужа Милы. Ты какую-то хуйню говоришь.
Муж Милы. Если бы ты его видел. Настоящий урод. Тупой, злобный. С ним только так надо. Видно было, что до него дошло. Я мужчиной себя почувствовал. Нужны такие встряски — адреналин. Я завидую, у кого профессии с этим связаны. Потому, что я уже не могу про Ццеториксов писать…
Копия Мужа Милы. Кто такой Ццеторикс?
Муж Милы. Не важно.
Копия Мужа Милы. А как там Сашка?
В книге публикуются произведения, участвовавшие в первом фестивале «Новая пьеса для детей», который состоялся 5–7 января 2015 года на Новой сцене Александринского театра. Были представлены образцы современной пьесы для детской и подростковой аудитории не только молодых авторов, но и добившихся признания опытных драматургов: Максима Курочкина, Павла Пряжко. Наглядным образом участники фестиваля доказали, что театр для детей и подростков может стать интересным не только для юных зрителей, но и для взрослых.
Пьеса «Кухня» была написана по заказу и в тесном сотрудничестве с «Театральным товариществом 814» (режиссер и исполнитель главной роли Олег Меньшиков). Успех именно этой пьесы во многом способствовал резкому росту популярности драматурга Максима Курочкина.Рецепт «Кухни» складывается из двух ингредиентов – современной бытовой пьесы и частей легенды о Нибелунгах. Киевскому драматургу Максиму Курочкину бытовой стеб удался великолепно. Он лихо смоделировал реплики героев из рекламных слоганов, засевших в памяти цитат из всенародно известных фильмов, песен, анекдотов и традиционного народного юмора с легким налетом здорового цинизма.
«Родители отдыхали в Болгарии, мы жили с дедом душа в душу и готовили не по расписанию, а только тогда, когда нам хотелось. У меня не было девушки, я не работал, не учился, по инерции ел много масла. Читал «Основы археологии» профессора Авдусина, переписывал набело стихи из самодельной записной книжки. Это был лучший июнь в моей жизни…».
Перед Вами – одно из ранних произведений киевского драматурга М.Курочкина, пьеса «Аскольдов Дир» (1994).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие пьесы киевского драматурга Максима Курочкина «Бабло побеждает зло» (1999), написанной в форме «черной комедии», разворачивается параллельно с падением бомб на Югославию...
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.