Про меня и Свету. Дневник онкологического больного - [33]

Шрифт
Интервал

Да, да, я и о себе припоминаю, что в начале своего пути, когда меня еще не отвели за руку к моему любимому хирургу, я тоже подумывала о лечении в Израиле. Моя добрая подруга, израильская писательница, побегала по клиникам Тель-Авива и узнала, как меня могут лечить и сколько это будет стоить. Курс обследования, постановки диагноза, операции, химиотерапия и облучение обошлись бы мне в сумму около пятидесяти тысяч долларов. И это мы с Людмилой насчитали с условием, что основное время лечения я проживу у нее, а следовательно, не буду оплачивать еще и больничную палату. И я тогда серьезно размышляла о продаже своей коммуналки.

У Анны любящий муж, четверо детей и умирающая мама в Пензе. Последние два года Анна живет на разрыв между Питером и городом своего детства. В Пензе за умирающей Галиной Петровной ухаживают отец Анны и ее младшая сестра. А Аню все время мучает вопрос: может, зря они не отвезли маму в Израиль? Сейчас, конечно, уже поздно, понимают все, но раньше? “Не могу спать, Вероника, – говорит мне Аня, – все время думаю, а не совершили ли мы ошибку. Ведь всего-то надо было найти пять тысяч долларов, и маму уже лечили бы в Израиле. А сейчас она дотягивает последние дни, и я понимаю, что мы все перед ней виноваты”. А я никак не могу понять, почему Аня говорит о пяти тысячах, пытаюсь выяснить, и в итоге длинного сумбурного объяснения понимаю, что эта цифра найдена на просторах Интернета в рекламе израильских клиник. И я на примерах из жизни рассчитываю Анне предполагаемую стоимость лечения ее мамы. И в итоге она со мной соглашается, что сумма пять тысяч гарантировала не лечение, а лишь обследование и постановку диагноза. И она снова достает фотографии своих четверых детей и тяжело вздыхает. Работает Анна преподавателем музыки, да и продавать в их семье особо нечего.

Реклама, реклама, завлекательная сторона несуществующей жизни. Знаете, каким врачам я научилась хоть немного доверять за время моего длительного общения с людьми в белых халатах? Врачам государственных клиник, тем, кто работает за обычную зарплату. Нет, конечно, разные люди бывают и по ту, и по другую сторону медицинских полисов, но все же в платные больницы я стараюсь ходить как можно реже. И не потому, что финансы жалко, а из-за уверенности, что за деньги в нашей стране лечат хуже. Бесчестнее, что ли, лечат? Ну, как-то так. Но это я про нашу страну, не про Израиль. На Израиль у большинства наших сограждан все равно никаких средств не хватит.

А у меня теперь новый терапевт. Мария Викторовна очень красивая женщина и очень умный врач, а вот работает в обычной городской поликлинике. Впрочем, мой любимый хирург уже несколько раз говорил мне тихим, почти извиняющимся тоном: “В поликлиниках работает очень много настоящих врачей. Очень много. Поверьте”.

18 января

Итак, я на Тенерифе. Друзья оплатили мне эту поездку на Канарские острова, чтобы я снова смогла начать радоваться жизни. И я радуюсь, и попутно вспоминаю Ниццу, в которой я была девять месяцев назад перед началом лечения. И хотя все вокруг меня убеждают, что Ницца гораздо красивее испанских островов, я не могу в это поверить. Тогда мне показалось, что Лазурный Берег назвали лазурным лишь из жалости, ведь тогда весь мир в моих глазах был исключительно беспросветным и серым. Тогда я не верила, что впереди у меня жизнь.

Заплыв у двух немок в Атлантическом океане я вчера выиграла. Даже непонятно, на что мы состязались – то ли на дальность, то ли на скорость, то ли на время пребывания в воде. И условия тоже были неясны, так как океан это все же не бассейн, волны там сильные, волнорез не очень помогает, и язык у нас троих был только один на всех, язык жестов. Нет, конечно, при моей любви к Баварии немецкий я слегка знаю, но не настолько, чтобы выйти за рамки обсуждения времени и места встречи. В любом случае я всех немок переиграла, что были вынуждены признать и они. Честь Родины я не посрамила, а значит, уже успешно слетала на отдых. Да и бармен-испанец здесь считается моим официальным ухажером. Ну, как вы понимаете, в отеле, да на две недели отдыха – это все очень серьезно. Посягательства на его свободу со стороны других окружающих дам доблестно отбиваются все той же мощной немецкой пьющей диаспорой. Эта самая диаспора вообще как-то рьяно взяла меня под свою опеку. Вечером мне уже доложили, что все утро я играла на пляже с собачкой чуждого нам испанца и что “наши” немцы это осуждают. Вот такой это маленький остров.

Письмо из московского журнала подтвердило, что первая часть моего дневника в кратком изложении напечатана в первом январском номере этого года. В феврале и марте там же, в столичном глянце, будет продолжение. Ну что же, буду думать, что это предыстория будущей книги. Хотя? Хочешь насмешить Бога, расскажи о своих планах. Так что помолчу, ведь я сейчас просто живу, и жить мне нравится. Может, немного и кощунствуя, скажу даже больше: сегодня мне нравится жить больше, чем до диагноза. Я стала получать больше удовольствия, моя жизнь раскрасилась новыми цветами. Да и доктор попался, знаете ли, такая душка симпатичная.


Рекомендуем почитать
Автобиография

Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.


Властители душ

Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.


Невилл Чемберлен

Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».


Победоносцев. Русский Торквемада

Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.


Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.