Про людей и звездей - [3]
– …Пусть только появится – кишки выпущу, а потом с распоротым брюхом на улицу вышвырну!
Пары секунд, во время которых босс переводил дух, готовясь начать все сначала, но уже в присутствии собственно объекта высочайшего гнева, Уле хватило, чтобы окинуть цепким взглядом окрестности. Редактор отдела происшествий Римма Дуговская сидела, нацепив на физиономию маску вселенской скорби, а в глазах светилось злорадство пополам с любопытством: ну и как ты, милочка, теперь выпутываться будешь? «Великий миротворец» Гена Барашков что-то чертил в блокноте. Ждать от него защиты нечего. Во-первых, потому, что Гена ее, Улю, не слишком-то жалует, а, во-вторых, в последнее время Барашкову все происходящее в редакции глубоко по фигу. Редактор отдела политики Лева Кирсанов озабоченно разглядывал длинный носок своего начищенного, как выставленный в музее серебряный кофейник, ботинка. У «главного политика» бзик на чистоте, и крошечное пятнышко на эксклюзивном башмаке способно затмить собой проблему любого масштаба. Последний взгляд на стол шефа. На нем – нынешний номер «Молодежной истины». К Уле газета лежит вверх ногами, но шрифт крупный, и она успевает прочесть: «Жена Баксова родила сына!»
– Прочитала? Ну что скажешь? – уперев в Улину переносицу неживые от гнева глаза (когда босс выходил из себя, радужная оболочка сливалась со зрачками и глаза становились похожи на две черные дыры), прошипел Алиджан Абдуллаевич. – Какую сегодня хрень гнать будешь?
Асеева молчала, давая боссу выговориться. Когда его глаза становятся похожи на глазницы в обглоданном червями черепе, лучше ничего не говорить. Стоять, положив подбородок на грудь пятого размера, и – ни гугу. Хорошо все-таки, что бюст у Асеевой такой объемный и высокий – подбородок может лежать на нем сколько угодно, и шея не затекает.
– Ты, тварь, хоть понимаешь, что из-за тебя надо мной люди смеются? И не просто какие-то там читатели, а бизнесмены! – Тут Габаритов перешел на ехидный тон. – Полгода назад Асеева притащила «бомбу»: «Толя Баксов лечится от бесплодия!» Я ее – на первую полосу, во-от такими буквами. Пары месяцев не прошло – Асеева с новостью: Лиана Баксова ждет ребенка. Спрашиваю ее, как же так, он же бесплодный? Так вылечился, говорит. «А сколько месяцев беременность-то?» – «Да всего-ничего, несколько недель». Ладно, ставим опять на первую, как «бомбу». Я предупреждаю: следить за Баксовой и днем и ночью, что она пьет, что ест, блюет по утрам или нет, врачу, который ее консультирует, бабок дать, чтоб информацию сливал: вдруг угроза выкидыша или еще что интересное… Я тебе про все это говорил или нет? Тебя, тварь, спрашиваю!
– Говорили, – еле слышно шепчет Ульяна и поднимает на босса глаза. – Только, Алиджан Абдуллаевич, не я одна виновата. За врачей не мой, а Дуговской отдел отвечает.
– А кто сказал, чтоб мы к Баксовым не лезли?! – подскакивает на стуле Дуговская. – Кто?! Кто кричал, что вы с Толей друзья? Что он тебе каждые пять минут звонит и что ты все про него самая первая узнаешь? Если бы ты не влезла, я бы все отследила. В элитных роддомах про Римму Дуговскую весь персонал в курсе, что деньги плачу исправно и все до копеечки отдаю, не зажиливаю.
– Ты хочешь сказать, я зажиливаю?! – Асеева рванулась к Дуговской прямо через длинный стол, за которым – со всех четырех сторон, плотно прижавшись друг к другу плечами, – сидели коллеги. Еще мгновение – и вцепилась бы этой «патлатой сволочуге» в жесткие космы. Пресек свару Иван Кососаженный, так часто по воле шефа меняющий должности, что вряд ли во всей редакции сейчас нашелся бы человек, который с уверенностью мог сказать, чем Ваня занимается на нынешний день.
– Женщины, успокойтесь! Как вы себя ведете в кабинете Алиджана Абдуллаевича? – поднявшись со стула, Кососаженный оказался как раз между двумя разъяренными дамами. Бросил взгляд на хозяина: может, зря встрял, вдруг шефу в радость бабская потасовка с выдиранием волос. Босс слегка кивнул, и Иван с воодушевлением продолжил: – Как не стыдно превращать летучку в кухонную склоку? Вы пораскиньте своими куриными мозгами…
– Это еще надо посмотреть, у кого они куриные, – будто про себя, но так, что расслышали все присутствующие, парировала Асеева.
– Вы, Иван Никитич, вообще помолчали бы, – неожиданно поддержала «врагиню» Дуговская. – Сами сто лет ничего не писали, информации для хилой новостишки добыть не можете, а туда же – других учить…
– Что?! – насупил брови Кососаженный и, задыхаясь от возмущения, зачастил-затараторил: – Да я в «Бытие» с четырнадцати лет, еще юнкором, мальчишкой пришел… У меня в трудовой книжке одна-единственная запись, я и умру здесь, на рабочем месте, у меня вообще выходных нет, я и ночью только про газету думаю… как ее лучше сделать, как конкурентов обойти, как тираж повысить!
– Да что толку от ваших думок? – скривила большой красивый рот Дуговская. – Вы хоть что-нибудь умное после своих ночных раздумий предложили? Галиматью одну. Лучше б спали…
– Алиджан, да что же это такое? – растерянно обернулся к боссу Кососаженный. – Они же меня оскорбляют!
Иван ждал, что шеф за него заступится, рявкнет на этих двух наглых выскочек. Но Габаритов только устало махнул рукой:
Случилось так, что три подруги одновременно оказались на отдыхе в Турции, правда, на разных курортах и в разных отелях…Их интересовали не только море, солнце, местные красоты и достопримечательности – у каждой были свои планы на отдых. Но безоблачный отпуск неожиданно обернулся опасным приключением.
У врача-стоматолога Максима Кривцова необычное хобби: он фотографирует станции московского метро поздно ночью, когда уходит последний поезд и в подземке нет ни души. Но на отпечатанных фотографиях хорошо видны тени мужчин, женщин, детей… Кривцов пытается найти объяснение этой «мистической чертовщине», обращаясь к сотрудникам метрополитена, специалистам по фантомографии, физикам-оптикам.Если бы он знал, что, рассказав этим людям о своем увлечении, он станет идеальной кандидатурой для обвинения в убийстве!Спасаясь от ареста, Максим спускается в «преисподнюю» – в московские подземелья.
Ирина Майорова, автор нашумевшего романа «Про людей и звездей», вновь вошла через служебный вход.На этот раз для того, чтобы рассказать, как профессионалы промывают мозги потенциальным покупателям, какими методами воздействия пользуются и как им помогает в этом талантливая творческая интеллигенция.В этом маленьком офисном мирке разыгрываются свои трагедии и фарсы. А если его посещает любовь, она оказывается густо замешанной на предательстве и цинизме. Но пережитая трагедия позволяет человеку вернуться к истокам.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.