Про Лису (Сборник) - [23]
Едва Пианист вошел, она подхватилась и засуетилась по комнате.
— Мадам спешила, уехала сразу после обеда, просила дождаться вас. Оставила вам, вот! — тарахтела мадам Бернабе. На камине лежала записка. Елка в углу отблескивала огоньками всех возможных цветов. Первый Сочельник без Лисы за пять лет. Как, оказывается, много в его жизни этого «без». Возможно прожить без чего угодно, но не без нее.
— Мы с детьми поужинали. Я помыла их и уложила спать. Я пойду?
— Спасибо вам за помощь. У вас, должно быть, и своих дел хватает.
— Бернабе в ресторане. Мне все равно нечем заняться, — усмехнулась женщина. И ушла, когда Пианист разворачивал сложенную в несколько раз записку.
«С Рождеством!
Твой подарок на комоде. Аэроплан и кукла в шкафу — отдай детям. Они весьма кстати закончили разбирать железную дорогу. Под ногами теперь все время попадаются какие-то части вагонов или рельсов, не знаю, но им очень понравилось.
Мне надо подумать, и я решила съездить к морю. Постараюсь не тратить время понапрасну и провести его с пользой.
Лиса».
В этом была она вся. Сбегала каждый раз. И каждый раз не могла оборвать до конца. Может быть, поэтому Лиса так и не вышла когда-то замуж за того… с изумрудом. Тогда остается задаться вопросом, как быть с проволокой от шампанского на ее безымянном пальце?
Будто пьяный, он направился к комоду с удивительными тяжелыми часами с глупыми амурами — подарок ее отца к рождению близнецов. Возле этих самых часов благополучно устроился пакет из цветной бумаги. Пианист развязал тесемку, удивляясь тому, что она нашла время так старательно увернуть подарок. И, не выдержав, рассмеялся. Стало легко. Так легко, как не было уже очень-очень давно.
Темно-вишневый шерстяной шарф. Как раз под его черное пальто и ее перчатки. Ничего особенного или примечательного. Если не считать того, что с обоих концов полотно было неаккуратно довязано нежно-розовой «девчоночьей» пряжей, купленной пять лет назад на какой-то текстильной ярмарке для будущего малыша. Тогда они еще не знали, что малышей будет двое. Просто он решил, что будет дочь. И Лиса целую неделю училась вязать на спицах. Потом клубки были заброшены куда-то далеко и надолго.
Они стоили друг друга. Объяснение в любви на салфетке. И нежно-розовая шерсть на его шарфе. У них были красивые дети — лучшее доказательство их любви.
Теперь эти дети досыпали в дороге время, что не доспали утром, когда Пианист выдернул их из постелей, чтобы успеть на первый же поезд до Бреста. К восьми они должны были приехать к дедушке. Чтобы отведать рождественский завтрак не позднее девяти утра.
Он просчитался совсем немного. Поезд опоздал на пятнадцать минут. И когда такси домчало их до небольшого особняка на другом конце города, возле самого моря, где выросла Лиса, стрелки часов показывали пять минут десятого.
Она сидела, закинув ногу на ногу, в глубоком кресле просторной столовой. Покачивала носком модной туфли и читала утреннюю газету. На столике рядом дымился кофе, а в ее руке — сигарета. У французского окна, выходящего на море, в большой золоченой клетке громко кудахтал попугай. К нему и кинулись с радостным воплем лисята.
Лиса подняла глаза от газеты и кивнула Пианисту.
— Подарки остались в шкафу?
— В пятом часу утра разворачивать подарки показалось не самой лучшей мыслью.
— Разве для подарков время имеет значение? — удивилась она. — Кофе будешь?
— Буду. Ты подумала?
Она молчала, пока поднималась из кресла, подходила к столу, наливала в чашку кофе, прислушивалась к спору детей у клетки и возмущенному воплю птицы. Потом, уже подавая ему напиток, проронила:
— Папа сказал, что не удивлен моему появлению в Сочельник без семьи и вещей.
— Посмотрим, что он скажет на появление твоей семьи без вещей на Рождество, — сдержанно ответил Пианист, усаживаясь за стол. — Кстати, где он?
— Вероятнее всего в гараже. Донимает старого Винсента.
Она снова закурила, вернулась в кресло и принялась наблюдать за лисятами.
— Старик все еще жив? Сколько ему? Девяносто восемь?
Она не ответила. Он отпил из чашки кофе и сообщил:
— Январь — подходящее время…
Лиса повернулась к нему и сделала глубокий вдох.
— Прости меня, пожалуйста.
— … для того, чтобы нам пожениться, — не поведя бровью, заключил Пианист и поднял на нее глаза, чтобы встретиться с ее изумрудным взглядом. — Ты не беременна, не толстая, давно не кормишь грудью, дети достаточно взрослые, от войны никого не убережешь, если она начнется, и нет ничего такого, что не могло бы подождать. Сразу после праздников.
— Я уж думала, ты никогда больше не заговоришь об этом, — ответила Лиса, как ни в чем не бывало.
Он чуть заметно ухмыльнулся и повернулся к ней всем корпусом. Несколько секунд оглядывал ее — от туфель до макушки с завитками, похожими на медную проволоку.
— Я понятливый, — ответил он. — Ты сказала, что не ко времени. Я подождал, пока время настанет. Чаще, чем раз в пять лет, делать предложение руки и сердца — прослыть навязчивым.
— Хорошо, что ты не отвел себе больший срок, — усмехнулась она. — Мне пришлось бы ждать еще дольше.
Пианист на мгновение задержал дыхание. Потом рванулся к ней из-за стола. И оказавшись на полу у ее ног, обхватил большими руками острые ее колени.
Их разделяли два лестничных пролета и двадцать четыре ступеньки. Тысячи метров между небом и землей и его койка на станции скорой помощи. Чужие жизни и чужие смерти. Их разделяло прошлое, у них не могло быть будущего. Только настоящее, по истечении которого им придется уйти — каждому в свою сторону. Но всякий уход может оказаться лишь уходом на второй круг. Стоит только принять решение. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, сильная героиня.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Их семью можно было бы назвать совершенно обыкновенной и внешне ничем не отличающейся от любой другой. Квартира, машина, работа, дети, кот. Их брак, может быть, и не самый счастливый, но вполне себе благополучный. Во всяком случае, так он выглядит со стороны. Если не принимать в расчет одно "нo". Вернее, два "нo". Или три? Четыре? Да они рехнулись?Или решили свести с ума собственных авторов?Впрочем, JK et Светлая пытаются сохранить видимость ясного рассудка и старательно записывают все, что им рассказывают эти неадекватные.Их история - абсолютная импровизация, в которой возможно все.
Далекое (а может и не очень) будущее. Наноматериалы, компьютерные технологии, роботы, искины. Последние все чаще заменяют собой живое человеческое общение. Друг, который всегда рядом, что может быть заманчивее?У Марины - собственный бизнес, уютная квартира, даже пушистый кот имеется. Вот только парня нет. Не получается, не складывается. Не везет? Возможно. А ей, похоже, никто и не нужен. Ведь у нее есть Федька. Остроумный, находчивый, веселый, красивый, дерзкий, обаятельный. Немного хам и грубиян, но Марине он нравится и таким.
На Юге пробуждается древнее зло, Запад и Восток стоят на пороге войны. Исполняя волю Бога Огня, Император Запада отправляет своего Канцлера уничтожить религию Севера. Но зло не дремлет: Император Запада свергнут, боги Юга готовятся вторгнуться на Запад. Чтобы раскрыть заговор древних богов и распутать паутину дворцовых интриг Канцлеру Эльте придется достать из шкафа и свои собственные скелеты. А кому это понравится?...
Вернувшись, герой обрёл силу, неуязвимость и бессмертие. Чтобы контролировать его, люди Утюга похищают дочь героя и жену. Ольга отправляется в Бездну с мужем. С ними идут бойцы, учёные и супруга Утюга — Диана. Утюг подозревает жену в измене, и начальник охраны получает приказ, оставить её в Бездне.В этот раз путь начинается более драматично и люди гораздо раньше. На привале, во время сна к герою является призрак погибшей Оксаны и предупреждает об опасности.Диана и её водитель Паша устроили заговор, и группа разделяется.
Русская боярыня воспитанная в монастыре, приезжая домой попадает в водоворот политических интриг от которых приходится бежать. Ее преследуют очень навязчивый ухажер, наследный принц Франции. Но боярыня молода и упряма, поэтому несносному кавалеру придется хорошо " побегать" что бы добиться расположения девицы.
А что, если незнание о своих провинностях тоже не освобождает от ответственности? Зачастую, во всех своих бедах человек виноват сам. Но в жизни Саши с самого детства начались необъяснимые проблемы, причины которых были неясны. Какая-то невероятная череда проблем окружила его и продолжала держать в своих цепких лапах, не давая понять причин всех невзгод. Результатом всего этого стала испорченная репутация, отсутствие друзей, и даже контроль со стороны органов правопорядка. Лишь горстка людей, верящих Саше, помогут ему найти причину происходящего.
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».