Про это - [4]

Шрифт
Интервал

                              Отпускаешь брюшко?
Сам
        в ихний быт,
                              в их семейное счастье
наме́реваешься пролезть петушком?!
Не думай! —
                        Рука наклоняется вниз его.
Грозится
                 сухой
                            в подмостную кручу.
— Не думай бежать!
                                     Это я
                                                вызвал.
Найду.
             Загоню.
                            Доконаю.
                                              Замучу!
Там,
         в городе,
                          праздник.
                                           Я слышу гром его.
Так что ж!
                   Скажи, чтоб явились они.
Постановленье неси исполкомово.
Му́ку мою конфискуй,
                                      отмени.
Пока
          по этой
                        по Невской
                                             по глуби
спаситель-любовь
                                 не придет ко мне,
скитайся ж и ты,
                             и тебя не полюбят.
Греби!
             Тони меж домовьих камней! —

>Спасите!

Стой, подушка!
                           Напрасное тщенье.
Лапой гребу —
                           плохое весло.
Мост сжимается.
                              Невским течением
меня несло,
                      несло и несло.
Уже я далёко.
                         Я, может быть, за́ день.
За де́нь
               от тени моей с моста.
Но гром его голоса гонится сзади.
В погоне угроз паруса распластал.
— Забыть задумал невский блеск?!
Ее заменишь?!
                            Некем!
По гроб запомни переплеск,
плескавший в «Человеке». —
Начал кричать.
                           Разве это осилите?!
Буря басит —
                         не осилить вовек.
Спасите! Спасите! Спасите! Спасите!
Там
        на мосту
                        на Неве
                                       человек!

II

НОЧЬ ПОД РОЖДЕСТВО

>Фантастическая реальность

Бегут берега —
                            за видом вид.
Подо мной —
                         подушка-лед.
Ветром ладожским гребень завит.
Летит
           льдышка-плот.
Спасите! — сигналю ракетой слов.
Падаю, качкой добитый.
Речка кончилась —
                                    море росло.
Океан —
                 большой до обиды.
Спасите!
                Спасите!..
                                  Сто раз подряд
реву батареей пушечной.
Внизу
           подо мной
                              растет квадрат,
остров растет подушечный.
Замирает, замирает,
                                     замирает гул.
Глуше, глуше, глуше…
Никаких морей.
                            Я —
                                     на снегу.
Кругом —
                   вёрсты суши.
Суша — слово.
                           Снегами мокра.
Подкинут метельной банде я.
Что за земля?
                          Какой это край?
Грен-
          лап-
                  люб-ландия?

>Боль были

Из облака вызрела лунная дынка,
стену́ постепенно в тени оттеня.
Парк Петровский.
                               Бегу.
                                        Ходынка
за мной.
               Впереди Тверской простыня.
А-у-у-у!
             К Садовой аж выкинул «у»!
Оглоблей
                  или машиной,
но только
                  мордой
                                 аршин в снегу.
Пулей слова матершины.
«От нэпа ослеп?!
Для чего глаза впря́жены?!
Эй, ты!
             Мать твою разнэп!
Ряженый!»
Ах!
       Да ведь
я медведь.
Недоразуменье!
                              Надо —
                                             прохожим,
что я не медведь,
                                только вышел похожим.

>Спаситель

Вон
        от заставы
                            идет человечек.
За шагом шаг вырастает короткий.
Луна
         голову вправила в венчик.
Я уговорю,
                   чтоб сейчас же,
                                               чтоб в лодке.
Это — спаситель!
                                Вид Иисуса.
Спокойный и добрый,
                                      венчанный в луне.
Он ближе.
                   Лицо молодое безусо.
Совсем не Исус.
                              Нежней.
                                             Юней.
Он ближе стал,
                           он стал комсомольцем.
Без шапки и шубы.
                                 Обмотки и френч.
То сложит руки,
                            будто молится.
То машет,
                   будто на митинге речь.
Вата снег.
                   Мальчишка шел по вате.
Вата в золоте —
                              чего уж пошловатей?!
Но такая грусть,
                            что стой
                                           и грустью ранься!
Расплывайся в процыганенном романсе.

>Романс

Мальчик шел, в закат глаза уставя.
Был закат непревзойдимо желт.
Даже снег желтел к Тверской заставе.
Ничего не видя, мальчик шел.
Шел,
вдруг
встал.
В шелк
рук
сталь.
С час закат смотрел, глаза уставя,
за мальчишкой легшую кайму.
Снег, хрустя, разламывал суставы.
Для чего?
                   Зачем?
                                 Кому?
Был вором-ветром мальчишка обыскан.
Попала ветру мальчишки записка.
Стал ветер Петровскому парку звонить:
— Прощайте…
                          Кончаю…

Еще от автора Владимир Владимирович Маяковский
Флейта- позвоночник

Вначале поэма называлась "Стихи ей". Отдельной книгой вышла в феврале 1916 года. Все дореволюционные издания содержали цензурные изъятия. Купюры были восстановлены только в сборнике "Все сочиненное Владимиром Маяковским" (т.1-2, 1919), где поэма была напечатана под названием "Флейта позвоночника"."За всех вас,которые нравились или нравятся,хранимых иконами у души в пещере,как чашу вина в застольной здравице,подъемлю стихами наполненный череп.".


Баня. Клоп

«Баня» (1929) и «Клоп» (1928) – интереснейшие сатирические пьесы Маяковского. Жанр этих комедий трудно определить – настолько оригинально и естественно в них соседствуют едкая социальная сатира, фантастика и фантасмагория. В причудливых, эксцентричных сюжетах «Бани» и «Клопа» автор в увлекательной и забавной форме обличил ненавистные ему мещанство и лживость, бюрократизм и ханжество. В сборник также вошли поэмы «Люблю», «Про это», «Хорошо!».


Что такое хорошо и что такое плохо (ч/б рисунки)

Что такое хорошо и что такое плохо.Рисунки Алексея Пахомова. 1949 г.


Война и мир

В поэме «Война и мир» (вторая половина заглавия в дореволюционной орфографии писалась через «i» — «Mip», то есть вселенная) необыкновенная широта поэтических ассоциаций, гиперболизм поэтического стиля Маяковского соединяются с осознанием им невиданного размаха социальных противоречий жизни. Место действия поэмы — огромная арена, весь мир, а действующие лица — не только народы и страны, но и вся вселенная. Любовь к человеку, к «живому», противопоставлена в поэме «убийце-победе».


Люблю

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения (1916)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.