Про девочку, которая ничего не хотела уметь - [2]

— Сквер-р-рно… Сквер-р-рно… Сквер-р-рно… — Тихо и жалобно проскрипели старые ржавые пружины, и девочке показалось, что они отлично понимают, почему веселым солнечным днем она забралась в темный угол, где место разве что одним паукам да их паутинам.

Примостившись поудобнее, Таня притихла и задумалась.

Обида скоро прошла, но спуститься обратно домой ей не давало упрямство.

Потом стало скучно. А со двора доносился веселый шум, там играли дети.

Таня беспокойно завозилась и теснее прижалась к спинке дивана. Глаза ее уже привыкли к темноте. Теперь можно было от нечего делать разглядывать множество старых вещей, которые свалены были по углам. Сквозь щелочку в крыше на чердак пробился солнечный лучик, золотым зайчиком скользнул на пол.

Таня стала наблюдать, как он перебирается с одного предмета на другой. Все было знакомо. Вот старая ржавая керосинка. Когда-то давным-давно она, блестящая, новенькая, вообразила себя ракетой и захотела подняться к звездам… Но так как была она все-таки просто керосинкой, то загорелась и взорвалась. И полетела. Только не к звездам, а в старый хлам на чердаке…

А вот колесо от старого папиного велосипеда…

Но что это? На что уселся солнечный зайчик? Никогда раньше Таня не замечала здесь этой вещи…

Она пригляделась внимательнее. Перед ней стоял продолговатый деревянный ящичек, очень похожий на скворечник, почерневший от времени и покрытый пылью.

Солнечный зайчик, словно помогая девочке разгадать находку, уселся посредине ящичка. Таня увидела, что он осветил большой круг со стрелками на нем.

— Это же часы! — обрадовалась Таня.

— Да, да… Старые деревянные часы… Но не просто старые, а удивительные часы, — прошептал кто-то над Таниным ухом.

Голос походил на папин. Таня даже оглянулась по сторонам, думая, что это папа потихоньку пришел за ней, чтобы увести домой. Но никого вокруг не было… Только из-под рваного абажура мелькнули два зеленых огонька и тотчас погасли.

— Кого ты ищешь?.. Это я говорю, — прошептал снова тот же голос, — Солнечный зайчик…

— Ты? — прошептала Таня, изумленно глядя на яркое солнечное пятнышко. — Но ведь солнечные зайчики не могут разговаривать.

— Бывает, что и могут… Подойди к часам, девочка. Не бойся. Я знаю, что ты любишь удивительные истории… Но такой, в какую ты попадешь сегодня, тебе никогда не выдумать…

— Хочу в удивительную историю! — капризно воскликнула Таня.

— Не перебивай меня!.. Иначе я не успею сказать тебе всего, что нужно… Через минуту я должен умолкнуть… Подойди к часам и поставь стрелки на двенадцать…

— И что тогда?

— Эх, девочка… Я просил тебя не перебивать. Поставишь стрелки на двенадцать и, когда деревянная кукушка прокукует двенадцать раз, протри старое зеркало, что стоит рядом…

Солнечный зайчик замолчал. Он побледнел и, скользнув в сторону, исчез.

Таня заторопилась. Она подошла к часам и стала их рассматривать.

На верху квадратного ящика, на котором виднелся запыленный циферблат со стрелками, возвышалась башенка с покатой крышей, украшенной затейливой резьбой. Небольшое окошко в башенке было прикрыто почерневшей от времени дверцей.

Тане показалось, что за дверцей слышится тихий шорох, словно кто-то осторожно царапает деревянную стенку.

— Фу! — дунула Таня на часы и сразу зажмурилась: в лицо ей метнулось целое облако пыли.

Таня минутку постояла, потом взялась за большую стрелку.

Стрелка двинулась по кругу, скрипя и пощелкивая. От усердия на лбу Тани даже пот выступил. Наконец, когда стрелки сошлись вместе в самом верху циферблата, черная дверка в башенке откинулась вниз, из окошка высунулась головка с остреньким клювом.

— Ку-ку! — донеслось из часов.

Таня слушала скрипучий голос деревянной птички и старалась не сбиться со счета. «Раз… два… три… четыре…» — считала она. На одиннадцати кукушка вдруг замолчала.

Таня рассердилась.

— Здрасьте!.. Забыла?

— Прости, девочка. Я действительно забыла поздороваться… Здравствуй!

— Ах, я совсем не об этом! Почему ты недокуковала?

— Что недокуковала?..

— До двенадцати!

— Ты разве не слышала? Я куковала.

— Это только одиннадцать! — воскликнула Таня. — Еще один раз! Понимаешь — один!

— Мне не хочется куковать двенадцатый раз…

— Лентяйка ты бессовестная!..

— Я хочу, чтобы ты подумала. Мне жаль тебя, ты попадешь в такую историю…

— А я хочу! Хочу в историю! Кукуй сейчас же!..

— Ну хорошо… Изволь. Не забудь только протереть зеркало.

Деревянная кукушка прокуковала двенадцатый раз и скрылась. Щелкнула дверка. Осела пыль. Старые часы затихли, потемнели еще больше и словно отодвинулись в сумерки.

Таня торопливо огляделась и увидела неподалеку от часов старое зеркало, на котором, как и на часах, лежал толстый слой серой пыли.

Карабкаясь через хлам, Таня на четвереньках пробралась к зеркалу и подняла руку.

Она не боялась, нет, но сердце у нее забилось почему-то часто-часто…

Раз! И ладошка сгребла целую кучу пыли. В полутьме блеснуло стекло. Таня приблизилась к зеркалу и отшатнулась. Из широкой полосы очищенного от пыли стекла сверкнули большие зеленые глаза. Это было так неожиданно, что Таня испугалась.

У самой Тани, глаза были карие, значит, то были не ее глаза. Чьи? Посмотреть еще? Страшно… А может быть, это как раз и начинается удивительная история?! Любопытство победило, и Таня снова приблизилась к зеркалу.