Про Чира и других - [4]
И в такое-то время вывелся у скворчихи птенец. Один. Остальные замерзли. Повыбрасывала скворчиха скорлупки из гнезда, а сама и носу не кажет — согревает голенького птенца.
Певун в лес полетел, корм для них добывать. Полетел и как в воду канул. День прошел, другой на исходе. Пищит птенец — есть просит. Голосок слабый. И поняла скворчиха — никогда уже не видать ей Певуна. Значит, черед лететь ей.
А ветер раскачивает длинный шест, скворечник подрагивает. Живой ли скворчонок? Скорее бы возвращалась мать! Ветер утих, но холодно. Скворчиха, конечно, в лесу. Там, у подножий широких елей, земля не заснежена, корм какой-нибудь разыскать можно.
Наконец-то вернулась. В клюве держит что-то беленькое. Верно, личинку. Скворчонок пискнул и умолк.
В раздолье
Наш дом последний на длинной и единственной улице поселка. На задах речка Белая, за нею — лес.
Снег весенний быстро исчез. После метельного морозного отзимка дни настали теплые-претеплые. Раздолье птицам! Лес и небо звенят звонами. А черемуха в нашем палисаднике до чего же радешенька теплу! Ветви расправила, стоит белым-бела, будто облако на землю опустилось.
Комаров пока нет, и можно распахнуть окна. Упадут цветущие ветви черемушки на широкий подоконник пахучим сугробом — так бы все и смотрел на него. Вечером мы с Аленкой поднимаем с подоконника легкий цветочный сугроб, бережно, чтобы не осыпались лепестки, отводим от окна, захлопываем створки. И все-таки на подоконнике остаются белые теплые чешуйки. И всю ночь бродит в комнате запах, горьковато-душистый и тревожный.
Июньское солнце идет к закату долго и прячется за лес по-дневному расплавленное, яркое. А в мае закаты малиновые, холодноватые.
Вечер. Лес потемнел, стал похож на зубчатую стену. Солнце над стеной висит огнистым клубком. Кажется, коснись клубок зубцов стены — и вспыхнет пожар. Запляшет на стене пламя, повалит черный дым.
Скворцы любят летать на закате. Не за кормом, а просто так. Вверх-вниз, вверх-вниз ныряют они в воздушных волнах, чуть двигая крыльями. Так лодки скользят с волны на волну. Скворцы черные, но если присмотреться, у них на спине и крыльях желтые точки, будто метинки солнцем.
Чир зовут его
Скворчонок трещит день-деньской, хоть уши затыкай. Из окошечка еще не показывается. Порой даже скворчихе надоедает его крик. Чтобы припугнуть, закаркает она по-вороньи. Он и замолчит. Хоть никого еще сроду не видел, а знает — птиц с неприятным голосом следует опасаться.
Повадилась к скворчонку прилетать сорока. Только скворчиха за кормом, она — тут как тут. Сядет на забор, скосит голову и пялит свой голубоватый глаз на скворечник. Любопытничает, какой там крикун сидит.
«Интер-р-ресно, интер-р-ресно», — тарахтит сорока, а сама все косится на наш дом. В окно стукнешь, она и уберется.
«Чир, чир», — это скворчиха зовет птенца. «Чир, чир, — кричит она, заглядывая в свой домик, — хватит сидеть в гнезде, пора тебе крылышки разминать».
А может, «чир» обозначает, что опасности нет и все хорошо на теплой, ни для кого не скупой земле.
Аленка белит известкой кирпичи цветочной клумбы, а скворчиха над нею снует веретешком, от скворечника к к полю, с поля к скворечнику — кормит Чира.
Аленка смеется:
— Ну и аппетит у крикуна! Помочь матери, что ли? Я бы мигом ему банку червей доставила.
Новость! Сегодня скворчиха выманила-таки Чира из гнезда. В оконце скворечника показалась бурая, желтоклювая головка.
— А забавный сынок у нашей скворчихи!
— Почему же сынок, мама? Может, это дочка, — сказала Аленка, большая любительница спорить.
— По-моему, парнишечка. Ты только посмотри, как у него пушок топорщится. Точь-в-точь вихры на мальчишеском затылке.
— Скажешь тоже! — говорит Аленка и смеется. Чир нравится и ей.
Теперь он целыми днями торчит в оконце. Шею вытянет, на землю смотрит. «Эх, так бы и полетел, так бы и нырнул в траву зеленую, мягкую. А если не получится лететь, я упаду, убьюсь. Земля-то во-о-он как далеко!» — пищит Чир.
Однажды со скворчихой прилетели два скворца. Может, то были родственники или знакомые. Они уселись на карниз нашего дома, напротив скворечника. Чир, как обычно, торчал в оконце.
— Каков, каков? — спрашивала скворчиха гостей.
— Чудный, чудный! — тараторили гости. — Уже большой, большой. Пора его учить летать.
— Чир, Чир, покажись-ка гостям. Выпрыгни на крылечко. Не бойся! — высвистывала счастливая от похвал мать. — Я кому говорю, неслух! — и она подлетала к домику. А птенец, увидев, что ему ничего не принесли, затрещал обиженно и спрятался в скворечнике.
Гости, недовольные невоспитанным детенышем, полетели прочь. Скворчиха их не стала провожать. Она что-то кричала им вслед отрывистым голосом. Наверное, ругала гостей.
На другое утро сидим мы с Аленкой на кухне, завтракаем. Вдруг она как вскочит, как забарабанит в окно ладонью и к двери. Я за ней.
— Что случилось? Алена!
— Сорока! Выхватила Чира из гнезда. Я застучала — она бросила его.
Мы обежали палисадник. Я чуть не наступила на птенца. Он лежал на листке подорожника. Маленький, бурые перышки. Желтый с боков клювик.
— Аленка, он мертвый. Видишь, сорока выклюнула ему глаз.
— Дай, мама. Может, еще не мертвый? Дай мне. Ты не знаешь…
У вас в руках необычная книга из серии Пирамидка. Эта книга посвящена особым дням нашей жизни — праздникам. Праздники, конечно, любят все, и особенно дети. О том, как организовать праздники для детей в семье, вам расскажет новая книга. С давних пор торжественные и радостные события люди отмечают праздниками. Одни из них связаны с временами года и празднуются каждый раз с наступлением зимы, весны, лета или осени. Другие — посвящены историческим событиям, а третьи, как например, дни рождения, отмечают важные события жизни каждого человека.
Путешествие Эдди и его компаньонки в Америку закончилось неудачно, зато сопровождалось несусветными событиями и невероятными встречами. «Ужасные времена» — последняя книга трилогии об Эдди Диккенсе.
Грандиозный фокус Великого Дзуккини провалился, но стал началом новых смешных приключений Эдди и всех обитателей Беспросветного Тупика. «Смертельный номер» — вторая книга трилогии об Эдди Диккенсе.
Ты открываешь книгу. С неохотой, конечно. Начинаешь читать. Через силу, понятно — в школе заставили. Продираешься через пару страниц, зевая, и вдруг… Вдруг понимаешь: это всё — про тебя. Не просто «похоже на твою жизнь» или «напоминает твои мысли», нет! Это всё — буквально про тебя. Такая книга попала в руки 14-летней Ким. В романе какой-то Леи Эриксон о Ким рассказано всё: как родители развелись; как отец нашел новую девушку, которая теперь ждет ребенка; даже про то, как в Ким влюбился одноклассник. И вот тут-то самое ужасное: в финале одноклассник умирает! Она должна спасти Яспера — он хороший парень и не заслужил такой участи. Тут без помощи лучшей подруги, удивительной и всемогущей Петровны, не обойтись.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.