Про Часы Мидаса - [2]
Вечером рассказываю подруге-соседке, которая уже со вчерашнего дня в курсе насчет оферты «три синопсиса», что именно три у меня и есть: готовый — с вампирами, и два надо сделать — по сценарию с колдовством и по рассказу о золотом «Ролексе», но туда надо добавить мистики и любви.
— Не люблю я эту мистику, — говорит подруга. — Но деньги неплохие. А тебе давно пора и потолок освежить, и обои. Открой-ка мне в компе про «Ролекс», я почитаю, а ты пока, пожалуйста, сама чайник поставь.
Поставила я чайник, подготовила чашки и заварку. Подруга из комнаты кричит:
— Прочитала! Открой про колдовство!
Открываю ей про колдовство, она читать начала и говорит сразу:
— Это я помню, про собаку, вернее, про кобеля. Как у богатой невесты жених загулял, и она пошла к колдуну, чтобы отвадить любовницу.
— Ну да, и жених превратился в мастифа к радости собственной мамочки. Теперь его не уведут у нее никакие девки.
Соседка машет рукой, перебивает:
— Я помню, помню! Богатой невесте не хватит силы любви, чтобы вернуть его в человека, а бедная любовница легко справится. И будут они с ней жить долго и…
Слышим, чайник на кухне засвистел. Я говорю:
— Ты все-таки просмотри хоть по диагонали, пожалуйста, а я пойду чай заварю.
Стали мы пить чай. Она молчит. Я не вытерпела и спрашиваю:
— Ну чего? Чего делать-то будем? Совсем не годится?
— Ты как хочешь, но и то, и то — уныло. Про кобеля еще ничего, только почему хорошей обязательно должна быть бедная девушка? Почему богатая — обязательно плохая? Давай, пусть у нас богатая будет хорошая.
— А бедная?
— Бедная… Пусть она уж не совсем бедная! И не совсем плохая. Нормальная. Учительница.
— Учительница? А что она преподает? Математику? Литературу?
— Биологию. А математику пусть преподает…
— Ее парень?
— Может быть. Но обязательно хороший. Вот! Он сначала ее парень, а потом в него влюбится богатая, и он тоже в нее влюбится. И все у них хорошо.
— А бедная? Она останется с богатым? Чтобы, как в «Женитьбе Бальзаминова»? Богатый тоже хороший?
— Не очень, раз превращается в кобеля. Нет, у учительницы просто будет другой хороший парень. Очень, очень хороший!
— Тоже учитель?
— Нет, ну куда столько учителей. Пусть он будет…
Подруга задумалась. Я сходу предложила:
— Агент по недвижимости? Риэлтор?
— Почему бы нет?
— Потому, что я забыла, что героиня в вампирах — риэлтор.
— Ну и что? Может, и хорошо, может, в вампирах они будут коллегами по работе.
— А учитель математики откуда свалится?
— Колдунья превратила его в собаку еще раньше, и никто не видит в нем человека, а богатая, которая пришла к колдунье, увидит и расколдует.
— Слушай, подруга, а у тебя уже получаются мистические сюжеты! Не люблю мистику, не люблю мистику…
— Подожди, а богатый-то кобель у нас с кем будет, когда расколдуется?
— Ни с кем.
— Так и останется собакой навсегда? Нет. Не хорошо. Нельзя.
— Станет человеком, не волнуйся. Девушку мы ему подберем, если захочешь. Лучше, давай, какой масти будет математик? Овчарка?
— Нет. Там уже есть овчарка из секретарши. Но собака все равно должна быть большая. Не люблю мелкоту.
— Я тоже не люблю. Сеттер? Борзая? Пудель? Лабрадор?
— Ой, только не пудель. Лабрадор… Ну, ничего, но не то. Какие еще есть породы?
— Спаниель?
— Нет, маловат. Надо побольше. Парень же хороший.
И тут я чувствую, что меня осеняет, но сомневаюсь, поэтому осторожно спрашиваю:
— А почему обязательно собака? Есть же другие животные.
— Какие? Лошади? Коровы? Как ты себе представляешь быка в квартире в Париже?
— Ладно. Давай, подумаем, какой наш математик внешне и по характеру. Что любит, чем увлекается?
— Женщинами! Он бард.
— Играет на гитаре?
— Это в Испании на гитаре. А в Париже на аккордеоне играют. Ты же сама давала мне слушать парижскую мюзет.
— Он высокий, тощий, но жилистый. Широкие плечи.
— Борода и усы.
— Терпеть не могу бороду!
— Ну и что? Это ж не для тебя парень, а для богатой. Может, ей нравится.
— Нет! Пусть он ее сбреет, чтобы ей понравиться.
— Сначала просто подстрижет и бороду, и волосы. Они у него за пять лет ниже колен отросли.
— Он пять лет зверем пробыл?
— Да! А его мамаша — вороной. Она к колдунье пошла, чтобы от него девок отвадить…
— Чтоб не котовал? — влезаю я.
— Ну, конечно, чтоб он только при ней был… Стоп! Я поняла, ты хочешь сделать его котом!
— По-твоему, слишком маленький зверек для хорошего парня?
Подруга развеселилась.
— Как же я сразу не сообразила, ты ведь жить не можешь без котов!
— Смотри, все складывается. Пять лет назад у математика и учительницы биологии дело шло к свадьбе, но мамаша пошла к колдунье…
— А, давай, пусть будет колдун! Надоели колдуньи. Он заколдует и парня, и мамашу, и поселится в их доме.
— В доме? Не в квартире?
— Конечно, пусть мамаша живет за городом в частном доме, ну, как наши друзья в Подпарижье. И колдун завладеет этим домом.
— Хорошо! — радуюсь я. — Пять лет математик-кот и мамаша-ворона проведут у колдуна, а невеста-биологиня будет считать, что он ее бросил. А богатый жених богатой героини тем временем сделает учительницу своей любовницей…
— Но он не собирается на ней жениться!
— Конечно, нет. Учительница это понимает, у нее заводится хороший парень, и когда в очередной раз к ней приходит богатый, она его выгоняет…
Эта книга о Японии, о жизни Анны Варги в этой удивительной стране, о таком непохожем ни на что другое мире. «Очень хотелось передать все оттенки многогранного мира, который открылся мне с приездом в Японию, – делится с читателями автор. – Средневековая японская литература была знаменита так называемым жанром дзуйхицу (по-японски, «вслед за кистью»). Он особенно полюбился мне в годы студенчества, так что книга о Японии будет чем-то похожим. Это книга мира, моего маленького мира, который начинается в Японии.
Впервые выходящие на русском языке воспоминания Августа Виннига повествуют о событиях в Прибалтике на исходе Первой мировой войны. Автор внес немалый личный вклад в появление на карте мира Эстонии и Латвии, хотя и руководствовался при этом интересами Германии. Его книга позволяет составить представление о событиях, положенных в основу эстонских и латышских национальных мифов, пестуемых уже столетие. Рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг интересующихся историей постимперских пространств.
Валентин Михайлович Фалин не просто высокопоставленный функционер, он символ того самого ценного, что было у нас в советскую эпоху. Великий политик и дипломат, профессиональный аналитик, историк, знаток искусства, он излагал свою позицию одинаково прямо в любой аудитории – и в СМИ, и начальству, и в научном сообществе. Не юлил, не прятался за чужие спины, не менял своей позиции подобно флюгеру. Про таких как он говорят: «ушла эпоха». Но это не совсем так. Он был и остается в памяти людей той самой эпохой!
В книгу вошли воспоминания и исторические сочинения, составленные писателем, драматургом, очеркистом, поэтом и переводчиком Иваном Николаевичем Захарьиным, основанные на архивных данных и личных воспоминаниях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.