Призыву по возрасту не подлежит - [32]
— Патроны!
Задыхаясь, Димка бегал с ящиками. «Когда же это кончится?!» — билось в мозгу. Ноги подкашивались, горло раздирал кашель. Дышать было нечем.
А немцы лезли. Уверенные, что гарнизон скоро сложит оружие, они атаковали непрерывно. Подступы к дому были усеяны трупами фашистов, защитники дома потеряли счет атакам.
— Патроны!
В очередной раз вбегая в комнату с ящиком у живота, Димка услыхал взрыв. Дядька Степан, закрыв лицо руками, медленно опускался у стены. Меж пальцев его просачивалась кровь. Немецкая граната рванула под самым окном, брызнув осколками. Близко раздалась чужая речь. Ударила автоматная очередь. Потом дом задрожал от разрывов снарядов.
— Все вниз! — приказал Урузбаев, и защитники спустились на первый этаж, где оконца были узкие, удобные для обороны.
— Ничего, еще подвал остался! — сказал кто-то.
Орудия и минометы непрерывно били по дому, снаряды и мины рвались на чердаке, в комнате, где еще минуту назад оборонялись красноармейцы. Наверху трещало и падало что-то. Люди с тревогой смотрели на потолок, с которого осыпалась штукатурка. Димка подумал, что это, наверное, падают гипсовые головки амуров.
— Ничего, — раздался вдруг спокойный бас дядьки Степана, которому Дина бинтовала лицо. — Раньше хорошо строили. Авось выдержит… — Он посмотрел на Димку одним глазом, другого не было видно из-под бинтов. — Ничего, хлопчик, живы будем — не помрем! — продолжал он. — Бери-ка автоматик, не бойся. Вот так, а то мне что-то неловко стало.
И он уселся поудобнее у стены. Руки его не слушались.
— Бери! — разрешил Урузбаев. — Стрелять-то умеешь?
— Умею, — кивнул Димка: он уже ко всему пригляделся.
— Огонь! — закричал Урузбаев.
И опять начался ад.
Свистели пули, кроша штукатурку и отбивая куски от стен, кричали и ругались совсем рядом враги. Дядька Степан все ниже и ниже клонил свою голову и вдруг неловко привалился у стены.
— Умер! — оглянулся на него Димка. И все тоже оглянулись.
Над головой мальчишки прошлась автоматная строчка, сбивая штукатурку. Димка пригнулся. На подоконник вскочил фашист, на минуту заслонил свет. Мальчишка, вскрикнув, выставил навстречу ему автомат дядьки Степана и нажал на спусковой крючок. Очередь получилась длинной, до последнего патрона в рожке. Автомат рвался из рук. Пули дырявили мундир солдата, с короткими всхлипами входили в его тело, и он при каждом их ударе конвульсивно дергался, медленно запрокидывался назад. Цепляясь пальцами за стену, упал на улицу. Димка попятился, выронил автомат из ослабевших рук, его душила тошнота.
— Патроны! — яростно закричал Петр, и Димка, шатаясь, побежал за новым ящиком.
Навстречу ему из подвала тяжело брел пожилой солдат, с трудом волоча винтовку.
— Жарко? — спросил он Димку, приваливаясь к стене.
— Ничего, — ответил тот, криво улыбаясь. Его бил нервный озноб.
К вечеру немцы вроде бы успокоились, дали передышку. Люди обессиленно лежали у стен. Сержант Урузбаев, шевеля губами, записывал что-то в блокнот: видно, считал убитых, подсчитывал патроны, гранаты, а потом озабоченно сказал:
— Придется у фашистов патроны брать, а? Вон их сколько валяется.
— Точно! — откликнулся Петр. — Как стемнеет, мы с Димкой и полезем. Как Гавроши! Что с тобой, парень? У тебя зуб на зуб не попадает!
Сержант Урузбаев поднял Димкин автомат, отдал ему.
— Ничего… Привыкнешь… А оружие не бросай, ладно?
— Не брошу, — прошептал Димка.
В глазах его стояло искаженное болью лицо фашиста. Он еще слышал, как пули со всхлипами входили в тело вражеского солдата…
ПРОРЫВ
Ночь опустилась как-то сразу, без сумерек. Черные клубы дыма, поднимавшиеся над Волгой, сделались багровыми, подсвеченными отблесками пожаров. Только успели защитники дома перевязать и отнести вниз раненых да накрыть шинельками убитых, как над немецкими позициями взлетели ракеты, повисли пылающими гроздьями. Раздался надсадный, надрывающий душу рев — это ударили шестиствольные минометы.
— У-у, ишак проклятый! — в сердцах выругался сержант Урузбаев.
Дом дрожал, мины рвались густо.
Вдруг грохот прекратился, и в призрачном свете ракет появились гитлеровцы. Фигуры фашистов, неясные, расплывчатые, нереальные, выплывали из-за развалин, медленно приближались. Враг атаковал крупными силами.
На этот раз немцы шли в атаку не цепями, как днем, а валили нестройной толпой, горланя и паля напропалую из автоматов.
— Во дает фриц! — покачал головой Петр, прилаживаясь к пулемету. — С песнями прет!
— Сейчас будет им песня! — Пожилой перебинтованный солдат, дядя Федя, вытащил из кармана шинели гранату, скривившись, рванул зубами кольцо и левой рукой швырнул ее в окошко.
Со второго этажа, куда в темноте опять перебралась группа бойцов, тоже полетели гранаты в наседающих фашистов. Рванули взрывы, свистнули осколки.
— Давай, братцы! — крикнул Петр, поливая фашистов из пулемета. Баском заговорил «максимка». Внизу раздались крики и вопли. Немцы залегли.
— Прекратить огонь! — приказал сержант Урузбаев. — Беречь патроны!
Димка, пока длилась суматоха, выскользнул из узкого окошка и пополз. Блеснули перед ним подковки немецких сапог. Фашист лежал на боку, скрюченными руками норовя ухватить сталинградскую землю. Это был тот самый немец, которого срезал Димка. Опять к горлу его подкатила тошнота, и пришлось минуту-другую полежать, приходя в себя и слушая в развалинах пьяные голоса:
Книга рассказов известного грузинского писателя Г. Цицишвили повествует о пережитом в годы Великой Отечественной войны. Разные человеческие судьбы, подвиги и утраты, мечты о будущем дают писателю возможность показать драгоценные качества советского человека: самоотверженность, способность к бескорыстной дружбе и большой любви, жизнестойкость и мужество, глубочайшую преданность Отчизне.
Михаил Иванович Наумов родился в 1908 году в бедной крестьянской семье в селе Большая Соснова, Пермской области. Отец его долгие годы работал председателем колхоза. Сам М. И. Наумов с юности был на комсомольской работе: как член окружкома комсомола, секретарь райкома и т. д. В 1928 г. вступил в ряды партии. Учился М. И. Наумов в Кизеловской Совпартшколе, а в 1937 г. окончил высшую пограничную школу и стал кадровым военнослужащим. В начале Великой Отечественной войны М. И. Наумов попал в окружение и посвятил себя партизанской борьбе в тылу врага. В своей книге М. И. Наумов рассказывает о славных походах под его командованием в 1942 году на стыке Сумской, Курской и Брянской областей части партизан Червонного района, Сумской области, базировавшихся в Хинельских лесах (так называемой первой группы хинельских партизан или, как их еще именовали, эсманцев). После событий, описанных в данной книге М. И. Наумов водил своих эсманцев, а также хрущевцев, котовцев и киевлян, партизан Белоцерковского, Макарьевского, Коростышевского, Армянского, Эмильчинского и Чапаевского отрядов в глубинные рейды по Украине и Белоруссии по тылам врага, о чем рассказывается в следующей его книге «Степной рейд». За мужество и заслуги в деле организаций партизанского движения М. И. Наумову в 1943 г.
Книга «Отель „Парк“», вышедшая в Югославии в 1958 году, повествует о героическом подвиге представителя югославской молодежи, самоотверженно боровшейся против немецких оккупантов за свободу своего народа.
Воспоминания заместителя командира полка по политической части посвящены ратным подвигам однополчан, тяжелым боям в Карпатах. Книга позволяет читателям представить, как в ротах, батареях, батальонах 327-го горнострелкового полка 128-й горнострелковой дивизии в сложных боевых условиях велась партийно-политическая работа. Полк участвовал в боях за освобождение Польши и Чехословакии. Книга проникнута духом верности советских воинов своему интернациональному долгу. Рассчитана на массового читателя.
Мемуары одного из бывших руководителей партизанского движения в Крыму Н. Д. Лугового — документальное повествование о героической борьбе партизан и подпольщиков за освобождение Крымского полуострова от фашистских оккупантов в годы Великой Отечественной войны. Плечом к плечу с русскими, украинцами, белорусами, грузинами, представителями других национальностей Советского Союза мужественно сражались словацкие, румынские, испанские антифашисты.Автор рассказывает о дружбе, которая, зародившись в грозные годы войны, еще более окрепла в мирное время.
Жозеф Кессель (1898–1979) — современный французский писатель, блестящий романист — открывает новую серию «Библиотека французского романа». В сборник вошли:«ЭКИПАЖ» — роман об авиаторах первой мировой войны.Жан Эрбийон отправлялся на фронт. Он смотрел на едущих с ним солдат и любил их за их страдания, и в особенности за тот отпечаток, что смерть накладывает на лица тех, кого она поджидает. Поскорее бы добраться до эскадрильи! Еще год назад его юная гордость, жажда славы и риска были для него целью существования.