Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы - [54]

Поразмыслив немного, я решил для начала взяться за Морвина, — продолжал Осборн, — благо Сетон дал мне адрес и подробное описание этого субъекта. А поскольку время было уже обеденное, по дороге зашел подкрепиться в знакомый ресторанчик, куда обычно заглядывают студенты колледжа, наезжая в Лондон. И там я встретил Лину Кретш, которую знал еще по Оксфорду как замечательную спортсменку, одну из лучших в женской сборной по легкой атлетике. Я не люблю расточать комплименты, но Лина всегда казалась мне умным, энергичным и очень порядочным человеком, короче говоря — настоящим представителем сильного пола. И я решил попросить ее посодействовать мне. Она согласилась.

— Как же можно отказать такому обаятельному молодому человеку? — сказала Лина.

Осборн смущенно потупился и продолжал:

— Мы стали сообща обдумывать план действий. К сожалению, ни у нее, ни у меня не оказалось никакого опыта в подобных делах. Мы никогда не были знатоками детективного жанра и даже не подозревали, что когда-нибудь может возникнуть нужда в этом. Мы уже решили было взяться за изучение огромного наследия Эдгара Уоллеса, но из-за недостатка времени пришлось отказаться от этого намерения. Единственное, что нам пришло на память из подходящего к случаю, — это немецкий фильм «Эмиль и сыщики». Ну мы и взяли его в качестве руководства к действию, решив использовать тот же метод, который помог Эмилю, Густаву с клаксоном и другим детям поймать господина в черном котелке. А метод, кстати, прост, как все гениальное: они следили за этим господином до тех пор, пока он не попался.

— Главное — не сбиться со следа, — назидательно изрекла Лина.

— Но у меня сразу же появились опасения, — продолжал Осборн. — А вдруг Морвин знает меня в лицо? Ведь последние события определенно доказывают, что он располагает самой точной информацией о нашей семье. Словом, надо было принять меры предосторожности, попросту говоря — изменить свой облик.

— Индийские одеяния для этого подходят как нельзя лучше, — добавила Лина. — Они совершенно изменяют внешность человека и не привлекают особого внимания, поскольку в Лондоне довольно много индусов. У меня масса друзей и подруг из их числа, так что нам не составило труда раздобыть подходящую одежду.

— Короче говоря, мы переоделись, загримировались и начали наблюдать за домом Морвина. Когда он вышел, мы сразу узнали его по описанию Сетона и двинулись вслед за ним. Сначала он отправился в «Гросвенор хауз», потом в вашу гостиницу. Там долго крутился в холле и разговаривал с каким-то шотландцем. Вероятно, это и есть тот тип, который украл у вас рукопись. После этого Морвин съездил на химический завод. Потом пообедал в «Элефанте». Мы тоже. Затем он гулял по городу без всякой видимой цели. В пять часов пил чай на террасе «Гросвенор хауза» с дамой весьма приятной наружности.

— И ничего в ней особенного, просто шикарно одета, вот и все, — ревниво заметила Лина.

— Надеюсь, вы хорошо ее рассмотрели, — сказал я. — Это наверняка была миссис Роско.

— Так вот, значит, что за вкус у моего дяди, — задумчиво протянул Осборн, и по его лицу непонятно было, одобряет ли он такой выбор или нет.

— Ужасно неприятная особа, — высказалась Лина. — Не понимаю, как можно красить волосы в такой вульгарный рыжий цвет.

— Вот так мы и оказались вечером в кафе «Рояль», — продолжал Осборн. — Можете себе представить, как я удивился, увидев, что Морвин идет к вам. Кстати, он был абсолютно прав. Дело выглядит таким образом, что все подозрения падают на вас. Но мы слышали весь разговор от первого до последнего слова и поняли, что вы тут ни при чем.

— Собственно говоря, на этом вашу миссию можно считать законченной, — сказал я. — Теперь мы точно знаем, что Мэлони поехал в Ллэнвиган с благословения миссис Роско. Вы слышали, чего мне тут наобещал Морвин. С чего бы он стал сулить мне золотые горы, если бы не рассчитывал на состояние Роско? К тому же, как вы уже знаете, я довольно много времени провел в обществе миссис Роско, и она постоянно донимала меня той же просьбой, что и Морвин: чтобы я дал письменные показания о насильственной смерти Мэлони. Думаю, если мы все это расскажем графу, он избавится наконец от иллюзий относительно истинного лица миссис Роско.

— Я в этом не уверен, — ответил Осборн. — Дядя гораздо умнее нас с вами, а умный человек всегда сумеет убедительно мотивировать то, что подсказывает ему интуиция. Что бы вы ему ни рассказали, он разобьет в пух и прах все ваши доводы и, как дважды два, докажет вам, что миссис Роско не замешана ни в чем предосудительном. И потом… вряд ли стоит рассказывать ему о ваших интимных отношениях с миссис Роско. Я не знаю, испытывает ли он к ней прежние чувства, но на всякий случай стоило бы проявить деликатность.

— Вы правы. Но тогда как же нам быть? Ведь дело не терпит отлагательства. После сегодняшней неудачи Морвин наверняка пойдет на какие-то крайние меры. Я думаю, над всеми нами нависла серьезная опасность.

— Меня это не пугает. Сделаем вот как. Вы завтра же возвращайтесь в Ллэнвиган и ждите там дальнейшего развития событий. Особенно не распространяйтесь о том, что здесь произошло. Расскажите графу только о краже рукописи и о ее счастливом возвращении, не забыв при этом упомянуть о моих скромных заслугах в деле установления справедливости. А мы задержимся здесь еще на пару дней, последим теперь за миссис Роско. Придется, естественно, сменить экипировку. И, как знать, вдруг нам опять улыбнется удача.