Призраки - [3]

Сидя перед роялем и тупо глядя в нотную тетрадь, я подумал, мысленно обращаясь ко вселенной, что если сейчас мне удастся закончить данное произведение, то я обещаю, что откажусь от поисков юношеского образа женщины и начну строить серьёзные отношения.

После данного обещания я сел поудобней, вернулся к началу страницы и начал играть.  В принципе, я все ещё помнил каждую ноту, поэтому где-то к середине произведения я закрыл глаза, не прекращая играть. Потихоньку я приближался к тому месту, где у меня шёл обрыв. Но на этот раз обрыва не было. Я продолжил играть.

У меня получилось!

Я дослушал концовку!

Открывая глаза и пребывая в восторженном состоянии, я принялся записывать ноты, которые не мог подобрать последние две недели.

Наконец-то я это сделал! Однако мне пришлось для этого дать слово. А я своих слов на ветер не бросаю. Заиграл смартфон, лежащий на столе. Это был таймер. Я ставил его на три часа. Пора собираться в офис. Я приготовил себе обед, поел и, одевшись потеплее, натянув кожаные сапоги и накинув на себя чёрное пальто, вышел из дома.

С радостной улыбкой на лице я стал спускаться по лестнице. На втором этаже встретил соседку, старушку семидесяти лет с добрыми глазами, которая жила этажом выше над моей квартирой.

– Добрый день, Людмила Петровна!

– Добрый, сыночек, добрый!

– Куда ж вы одна с такими тюками? Давайте помогу.

– Спасибо, родненький, как-нибудь справлюсь сама.

– Нет уж, давайте.

Я взял две тяжёлые сумки из рук старушки.

– Ого, вы что, на случай войны запасаетесь?

– Нет, миленький, дочь вместе с внучкой приезжают из Америки. Решили наконец-то меня проведать.

– Это та самая дочь?

– Так у меня всего-то одна.

Два года назад, когда Людмила Петровна заезжала в новую квартиру, её дочь руководила разгрузкой мебели, звоня из Штатов по скайпу.

Я тогда тоже вызвался помочь. Вот с тех пор и дружим с этой милой старушкой.

– И надолго решили они?

– Пока не знаю, вроде на два месяца, а там видно будет.

 Так как Людмила Петровна быстро уставала, то на каждой лестничной площадке нам приходилось останавливаться, чтобы у неё была возможность перевести дух.

– Сегодня слышала, как ты играешь, – начала она, поднимаясь по лестнице, – так красиво! Композитор кто? Бетховен?

– Нет, – ответил я, – это современный композитор, не помню, как его зовут.

– Что-то ты никогда не помнишь, кого играешь, какой же ты музыкант?

– Мне нравится мелодия, вот я её играю, а кто композитор, какая разница.

– Ну, во-первых, я бы попросила дочь привезти мне диск этого композитора.

– Неужели вам настолько понравилось?

– Не то слово! Уф, ну вот и четвёртый этаж, – старушка открыла дверь, – можешь в коридоре оставить. Я донесу.

– Нет уж! Давайте сразу на кухню, – что я и сделал.

Прощаясь со мной, Людмила Петровна пригласила меня на чай, когда её девочки наконец-то доедут до неё. Я пообещал, что подумаю над её предложением, и ушёл.

***

– Ну что? – начали атаковать меня друзья, как только я появился в офисе.

– Уложил её? – поинтересовался гладко выбритый Сергей.

– Как она в постели? – подключился и Антон.

– Хм… Хороши же вы. Это получается, что я вам должен рассказывать о постельных баталиях с моей потенциальной будущей женой?

– Дружище, мы же не про подробности, а про результат, – обиделся Сергей.

– Ну, выкладывай, Лобан.

– Ничего не было.

– Как? – синхронно спросили они.

– Тише вы, люди работают. Не понравилась она мне.

– Ты опять за своё! – сокрушался Антон, поглаживая свою бородку.

– Умрёшь холостяком! – пророчил Сергей.

– Ладно вам. Согласен, что пора устраивать личную жизнь, но не на ком попало же мне жениться. Будем искать дальше.

– Ну хоть осознал, – похлопал меня по плечу Антон.

– Давайте подготовим проект. Заказчик с минуты на минуту прибудет.

– Ага, – согласился Антон. – Мне останется ещё сто пятьдесят тысяч поднакопить, чтобы наконец-то оплатить дочке последнюю операцию.

– После этого она точно будет слышать хорошо? – поинтересовался Сергей.

– Врач говорит, что будет.

– Ну и слава Богу! – сказал я, сочувствуя другу.

К восьми годам дочь Антона стала плохо слышать, и только ежегодная дорогостоящая операция позволяла ребёнку не оглохнуть насовсем.

Мы приступили к работе. К приходу заказчика проект был готов к презентации. Заказчик был в восторге. Он оплатил нашу работу наличными, и после его ухода мы разделили деньги на троих и, собрав вещи, поспешили к выходу.

День склонялся к вечеру. Под ногами хрустел снег. Сергей, попрощавшись с нами, двинулся в противоположную сторону от нас к остановке автобуса. Мы же с Антоном пошли в сторону метро. У метро я стал прощаться.

– А ты разве не домой?

– Прогуляюсь немного. Мне до дома всего-то одну станцию.

– В такую холодрыгу и гулять?

– Мне нормально. Привык.

– Ну как знаешь, – протянул он мне руку.

Я пожал его руку и решил осуществить порыв, который у меня возник в офисе. Моя мама, также, как и отец, часто цитировала мне Библию. Она говорила, что люди должны делать друг другу добро, но не навязчивое добро, а добро, которое питается благородным порывом. Хотелось бы отметить, что мои родители не были религиозными фанатиками, но они твёрдо стояли на том, что людям важно развивать в себе морально-нравственные качества. Тогда во всем мире и даже в космосе всегда будет царить мир. А когда на свете много злых людей, то мир постепенно разрушается. После смерти родителей я старался всегда придерживаться их постулата: делая добро другим, ты делаешь добро себе.