Призраки ночи - [17]
Абул-Хассан был готов к этому. Своим кривым ножом он заколол жену. Похоронил он её тут же, без подобающих церемоний за стенами своего дома, чтобы не осквернять его. Если слуги и заметили что-либо, они не посмели и рта раскрыть. Абул-Хассан был суровым хозяином, а странная и молчаливая женщина, которую он привел в дом и сделал своей женой, не снискала ни их любви, ни расположения.
Но на этом злоключения Абул-Хассана не закончились. Он понял это на третью ночь после убийства. Когда он, пробудившись от беспокойного сна, смотрел в окно на мигающие между листьями пальм ночные звезды, жена его, или, скорее, некое призрачное подобие его жены, пришла к нему.
Она возникла у изножия кровати и поднялась среди подушек и ковров, устилавших пол. Белая рубашка окровавленными лохмотьями прилипла к её телу, кровоточила рана в боку, которую нанес ей Абул-Хассан, одна рука висела неподвижно, лицо было похоже на застывшую маску, губы отвисли, глаза глубоко запали. Она двигалась, но не как живая — резкими толчками, угловато, как марионетка.
Скверное зловоние разлагающегося тела исходило от нее.
Нежно ухмыляясь мертвым ртом, она потянулась к постели, где лежал дрожащий от ужаса Абул-Хассан. Она тяжело поползла к нему, хрипя и что-то бормоча. Тошнотворное зловоние становилось все сильнее, хрипение все громче. Она склонилась над ним, и острые её зубы почти коснулись его шеи.
Абул-Хассан сбросил призрака с кровати и сам вскочил на ноги, призывая слуг и требуя огня. Через мгновение комната наполнилась людьми, и призрачное существо исчезло.
Но Абул-Хассан уже понял, что произошло. Надилля еще при жизни воссоединилась со злыми силами. Человеком рожденная, она, однако, пряталась от дневного света и расцветала лишь во тьме и к тому же пристрастилась к мертвечине. После смерти она полностью попала в плен сил тьмы, и они использовали её в своих мрачных целях и для удовлетворения своих гнусных желаний. Женщина стала вампиром, бездушным трупом, питающимся человеческой кровью.
Абул-Хассан отправился к отцу Надилли и заставил его рассказать все, что он знал о своей дочери. Старик сознался, что дочь его была ведьмой, которая отдала душу сатане и с тех пор стала рабыней тайного порока. И такова была дьявольская её сила, что даже собственного отца она вынудила молчать и терпеть.
Вдвоем отец и муж вырыли тело и сожгли его, а золу развеяли, чтобы не осталось ничего, что могло бы подниматься из земли и бродить по свету, когда добрые люди снят. Абул-Хассан кинул прах в реку, чтобы течение унесло его на юг к Персидскому заливу и растворило в огромном море, омывающем края суши.
Надилля больше никогда не беспокоила живых. Но она была не одна. Еще долго толпа призраков носилась по миру своей тайной дорогой тьмы. Эти существа рождали страх в человеческой душе, они существовали наперекор живой и светлой природе.
Каждому было известно, что жизнь — это путешествие только в одну сторону: живые неуклонно шествовали от колыбели до могилы, и как только земля принимала их, они исчезали навсегда. Их души свободно взлетали в те тайные пределы, которые никому не были ведомы. А тело, покинутое, становилось прахом.
Но иногда этот обычный природный порядок искажался, и земля отвергала погребенного. Мертвое тело, оставшееся без души, то есть просто гниющая плоть, поднималось из могилы и превращалось в вампира. Те, лишенные души, не отражались в зеркале и не отбрасывали тени. Считалось, что и отражение, и тень — это образы человеческой души.
И хоть вампиры были лишены тени, коварством, силой и непреодолимой волей они обладали с избытком. Ни одна могила не могла удержать вампира в своем чреве, ни один дом не мог противостоять их напору и не пропустить внутрь. Упорно они прокапывали себе выход из глубокой могилы, откуда являлись на землю призраками, чтобы начать охоту. В поисках своих жертв вампиры, если это было необходимо, могли проскользнуть сквозь замочную скважину или трещину в стене. Настигая свою несчастью жертву, они меняли облик, летали совой, крались неслышным котом.
Что же это за существа, жаждавшие крови мужчин и женщин? Сказать никто не мог. Алчущие крови духи часто посещали землю. И были то еще не вампиры, а их жуткие предшественники. Древний Вавилон, например, терроризировала экимму — мертвая душа, которая питалась человеческой плотью и кровью. Евреи древнего мира подвергались нападению мириад демонов, потомков Лилит — королевы ночных кошмаров, которые впивались в вены маленьких детей и высасывали кровь.
Вампирами становились человеческие трупы, которыми овладели жадные до крови духи. Тело смертного было всего лишь оболочкой духа, который не имел никакой формы и не мог бы передвигаться по земле в поисках своей жуткой пищи. Легче всего дух вселялся в трупы тех людей, которые, как Надилля, продались злу еще при жизни.
Превращение в вампира было своего рода проклятьем. Самый известный из вампиров румынский граф Дракула (имя его означает «дракон», или «дьявол») был ожившим трупом некоего ничтожного правителя, по дикой своей злобе сажавшего на кол врагов. За эту жесткость люди дали ему имя Влад-протыкатель, или Сажальщик на кол.
