Призраки - [11]

— Теперь мне пора уходить, — послышался ее голос.

— Но… — Он оборвал себя, почувствовав, что не должен произносить те слова, которые сейчас просились ему на язык: «Когда я вас снова увижу?»

— До свидания, — произнесла Марианна.

Дэвид невольно протянул руку ей вослед, как бы намереваясь удержать ее, и снова, в который уже раз, остановил себя. Он не имеет права следовать за этой женщиной. И эта мысль наполнила все его существо чувством такой невосполнимой потери, что он, как пораженный громом, лишь молча стоял и провожал глазами ее удаляющийся силуэт. Затем услышал звук захлопнувшейся входной двери, тяжело вздохнул и вернулся к окну, надеясь увидеть ее.

Секунды проходили одна за другой, а перед ним все расстилался пустой, залитый лунным светом берег. Плечи Дэвида поникли. Он постоял еще несколько минут у окна, затем с сокрушенным вздохом медленно прошел через студию и прикрыл за собой дверь. Он чувствовал себя буквально растерзанным. Принялся взбираться по ступеням лестницы в спальню, и этот подъем лишил его последних сил.

Едва дойдя до кровати, Дэвид бессильно рухнул на нее и в это мгновение вдруг обнаружил, что до сих пор сжимает в руке ее медальон. Поднес медальон к глазам, рассматривая, затем, словно по наитию, просунул ноготь большого пальца в щель между двумя его половинками. Он даже не ожидал, что медальон сможет раскрыться, и вздрогнул, когда обе створки вдруг со щелчком отскочили друг от друга. Чиркнув спичкой, Дэвид посмотрел на одну из фотографий и нахмурился: вовсе не похож он на этого Терри. И тут его взгляд скользнул к другому портрету. Это было лицо Марианны.

Звук, который вырвался у него, будто из сердца, поразил его самого. Он был похож на стон, которым только совсем юное, едва вышедшее из детского возраста создание могло бы отозваться на первые муки любви.

ПЯТНИЦА

Дэвид медленно открыл глаза и сонным взглядом уставился в потолок. Некоторое время он лежал не шевелясь, прислушиваясь к бормотанию прибоя, затем повернул голову, чтобы посмотреть на Эллен, и едва не подскочил от неприятного сюрприза: рядом с ним никого не было. Более того, было похоже, что жена и не ложилась спать.

Откинув одеяло, он опустил ноги на пол и, вскочив с кровати, заторопился к ближайшему окну мансарды. Машины тоже не было на месте. Дэвид непонимающе поглядел на глубокие следы шин и почувствовал, как на виске у него тревожно забилась жилка. Резко отвернувшись от окна, направился к двери, но, не пройдя и нескольких шагов, заметил на прикроватном столике прислоненный к ночнику листок бумаги и чуть не вскрикнул от удивления.

Не хотела тебя будить! Съезжу в Порт-Джефферсон, чтобы договориться о подключении газа и электричества и купить кое-что из еды. Пожалуйста, разведи огонь в камине. А также с верой и нетерпением ожидай возвращения твоей покорной Эллен.

Записка развеяла тревогу, он благодарно улыбнулся, но секундой позже вздрогнул: ведь на какую-то долю минуты он поверил, что жена бросила его. Ушла навсегда. «Такова мера моей уверенности», — грустно отметил он про себя.

Почувствовав, как замерзли на ледяном полу ноги, Дэвид уселся обратно на кровать, поджал их под себя и стал искать глазами тапки. На часах было больше девяти утра. Должно быть, вчера он заснул, как только коснулся головой подушки. Вроде и спать-то сразу не собирался, но тем не менее заснул. Может быть, оттого, что происшедшее с ним не годилось для того, чтобы поделиться им с Эллен? Особенно в качестве интригующего рассказа, ломающего ледок в их отношениях.

Дэвид опять нахмурился, пытаясь понять, хотел ли он действительно рассказать Эллен о своей встрече с Марианной. Помнится, он вернулся из студии почти хмельной от безрассудного влечения к той женщине. При таких обстоятельствах, возможно, и к лучшему, что он отключился до возвращения жены с прогулки. Ибо она вполне могла бы распознать в его голосе нотки плохо скрытого восхищения незнакомкой. А это отнюдь не способствовало бы их примирению.

Пока Дэвид одевался, кожа его от холода пошла пупырышками. Он опять выглянул в окно. Утро было серым и пасмурным, задул ветер. «Торопитесь посетить романтичный курорт Логен-Бич в морозные дни», — усмехнулся он мысленно. Каким же идиотом надо быть, чтобы предложить эту поездку! Неделя в Палм-Спрингс могла бы гораздо лучше послужить их целям.

Надевая рубашку, Дэвид вдруг услышал негромкий стук упавшего на пол предмета. Это был медальон Марианны. Подбирая его с пола, он сказал себе, что еще за секунду до этого был склонен считать свое ночное приключение лишь плодом собственного воображения, максимум — галлюцинацией. Сейчас же явно приходилось смириться с существованием Марианны как с реальным фактом. Разумеется, эта женщина не может быть и вполовину так прекрасна, как ему показалось вчера вечером. Резким движением он раскрыл обе половинки медальона, чтобы подтвердить свое сомнение, и, потрясенный, покачал головой.

Господь милостивый, до чего же она красива! Ничуть не менее прекрасна, чем тот образ, что сохранила его память. Первое впечатление ничуть не обмануло его. Только долгое время спустя он сумел оторвать взгляд от ее лица и взглянуть на фотографию Терри. Тут таилось какое-то странное недоразумение. Как могла ей прийти в голову мысль о его сходстве с этим человеком, было совершенно непонятно. У него, Дэвида, темно-русые волосы, а этот Терри такой же жгучий брюнет, как сама Марианна. Его, Дэвида, физиономия круглая и румяная, Терри же бледен и тощ лицом, к тому же с недоброй усмешкой и, кажется, коварного нрава.