Слушатели окружили барда плотной толпой, так что пришлось выждать пока первый прилив восторга пройдет. Потихоньку все стали разбредаться по поляне, пользуясь возможностью отдохнуть и вкусно поесть.
— Мы бы хотели поговорить с тобой о Всеславе, — обратилась к певцу Снежана.
— Если вы хотите узнать о нем больше, — важно ответил великан, — приходите вечером на постоялый двор. Там я впервые расскажу об одной очень важной битве.
— Нас больше интересуют последние годы его жизни. Если быть точным, нам бы хотелось знать, где найти череп Всеслава, — встрял я в разговор.
С такими людьми нельзя ходить вокруг да около. Я предпочитаю задавать вопрос в лоб. Знает — скажет, нет — сэкономим время.
— А кто ж этого не знает? — в искреннем изумлении спросил певец.
— Мы не знаем, — признался я. — И нам очень важно выяснить, что же случилось дальше.
— Хотите, я вам все спою? Только нужно пополнить запас орехов, для убедительности и наглядности. Без этого никак.
— Ты нам лучше расскажи. Не стоит такой талант зря тратить.
— Ну, хорошо, — немного поколебавшись, согласился бард. — Слушайте.
С мелкими подробности, в которых и особой нужды не было, певец познакомил нас с детством Всеслава, — весьма занимательным, но не имеющим никакого отношения к сути вопроса. Остановился кратко на многочисленных подвигах, а потом завершил рассказ словами, что череп героя попал в руки хана. Тот в знак своей великой милости отдал реликвию на хранение коменданту цитадели орков.
Но начальник форта не оправдал доверие, не сумел справиться с великой силой, заключенной в артефакте, и отправил доверенных ратников с поручением навеки захоронить кубок.
— Неясным остается вопрос, кто и зачем превратил череп в чашу. Мне кажется, это как-то не уважительно по отношению к памяти Всеслава, — произнесла Снежана.
— Что ты, женщина, понимаешь, — раздраженно ответил бард. — Так повелели боги. Только в чашу они могли заключить великое послание.
— Какое и кому? — сразу вступил в разговор я.
— Каждому свое. Череп по велению богов стал оракулом. Он предсказывает будущее и откровения богов тем, кто этого достоин.
— А куда девались орки, которых отправил Гриург?
— Оракул сжалился над ними и поведал, что командир решил казнить их, лишь только они появятся в виду крепости.
— Разве боевые товарищи не стали бы на их защиту?
— Оракул и это увидел. Посланцы должны были вернуться на рассвете, до восхода солнца. Гриург, пользуясь темнотой, решил расстрелять их с крепостных стен. Он хотел объявить тревогу, будто бы вражеские лазутчики появились, и тех бы пронзили стрелами.
— Но ведь останутся тела, — не унимался в приступе любознательности я.
— Тот, кому было сделано предсказание, сразу после смерти исчезает. Никто ничего не смог бы найти.
— Зачем это нужно Гриургу?
— Он решил объявить хану, что изменники украли реликвию и исчезли с нею.
Объяснение оказалось туманным и не совсем понятным, но я не стал уточнять, опасаясь утонуть в словесах барда.
— Я так считаю, — воодушевился певец, — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Давайте я лучше отведу вас туда, где сейчас хранится череп. Согласны? Ведь, вы, хитрецы, именно этого хотите?
Бард хитро подмигнул мне.
— Не будем тянуть, мне еще вечером селян развлекать. Пошли сразу же.
«Что-то слишком все просто и легко произошло», — подумал я. Такая же мысль промелькнула у ведуньи, мы решили быть настороже.
3
Наш добровольный проводник сообщил поклонникам, что непременно повеселит их вечером на постоялом дворе, главное, чтобы бочки с медовухой и квасом были полны. А также следует заготовить еды побольше, на сытый желудок и слушать, и рассказывать куда как лучше.
Трактир находился на равном расстоянии от трех сел, так, чтобы всем жителям было удобно.
— Как тебя зовут? — поинтересовался я. — Идем вместе, наши имена ты знаешь, а мы твое — нет.
— Зовите меня просто — Всеслав Черепокрушитель. Я так часто пою о его подвигах, что сжился с ними, будто бы я сам все это совершил.
Приветливо махнув огромной ручищей продолжавшим пировать крестьянам, бард широкими шагами направился вглубь леса. Он шел не разбирая дороги, пробираясь через бурелом, как огромный медведь-шатун. Нам со Снежаной это было лишь на руку, мы шли следом по расчищенной его руками и плечами просеке.
— Интересно, он знает, куда нас ведет? — спросил я свою спутницу. — Чашу вроде бы в степи Гриург велел закопать.
Бард не мог слышать моего вопроса, но будто бы отвечая на него, ответил:
— Комендант-то всем врет бессовестно, что схоронил череп в степи, а на самом деле, — спрятал в глухой чащобе. Но нет такой тайны из жизни Всеслава, которая не стала бы мне известна. Вот еще немного, и считай пришли.
Мы прошли еще несколько шагов и мне сразу стали понятны тайные замыслы певца или того, кто принял его личину.
Легкая дымка зеленоватого тумана отделяла нас от предполагаемой цели.
— Ишь слизняки тумана напустили, — заворчал бард, принявшись размахивать руками, будто бы не понимая, что его секрет давно разгадан.
— Опасно, но необходимо, — произнес я, ступая за блекло-изумрудную завесу.
Казалось, ничего не изменилось, лишь кроны деревьев стали шуметь громче, да листья приобрели нездоровый мясисто-красноватый оттенок, более подходящий для поздней осени.
