Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг. - [61]

Городская управа

Аренсбургское городское управление, состоящее из значительного числа онемеченных эстов («кадакасов») с эстонского языка «можевеловых немцев», и некоторых русских граждан, заправляемых немцами, обнаружило, если не умственное банкротство, то во всяком случае отсутствие всякого такта в день прибытия царского войска[170]. Доблестная 350 дружина не была приветствована городом. И это явление не случайного характера. Отношение городского головы от 9 апреля 1915 года за № 287 на имя командира дружины по вопросу о месте стрельбища составлено явно в неприличной форме.

В отношении пожертвований на нужды армии городское управление из всех городов Российской империи представляет единственное исключение, на что обратила внимание столичная и местная печать. На предложение Петроградского областного комитета союза городов оказать помощь больным и раненым воинам, городской голова уведомил комитет о невозможности для города сделать ассигнование на передовой отряд.

Аренсбург «город не немецкий»

Недавно в одной из подкомиссий городской управы, состоявшей из гласных В., П. и Т-ли, последним было предложено вести прения на русском языке, на что последовало со стороны гласного Пиа (германофила) замечание, что город Аренсбург – немецкий и прения должны быть на немецком языке. Эти гласные эсты и двое из них В. и П. – «кадакасы».

Пожертвования

По числу пожертвований на нужды армии о. Эзель должен по справедливости занять почетное место. Население охотно дарило теплые чулки, перчатки, белье, деньги и т. п. и пересылало их по назначению через комиссара по крестьянским делам, эзельских священников, инспектора народных училищ, и через редакцию газеты «Хеель». Одни учащиеся низших начальных классов пожертвовали свыше двух тысяч теплых вещей для доблестных воинов, не считая подарков. На средства крестьянских обществ о. Эзеля содержится несколько кроватей для раненых воинов в одном из рижских лазаретов. Крупное пожертвование было сделано Лифляндскому обществу Красного Креста теми же крестьянскими обществами. При местном николаевском братстве образовался дамский кружок, изготовивший полный комплект белья на 245 раненых воинов, отправленный на склад ее высочества великой княгини Марии Павловны и в действующую армию.

Отзывчивое отношение населения к нуждам армии сказывается до последнего времени. Получаемые им письма из действующей армии с выражением благодарности вполне убедили население в том, что все доходит по своему назначению и не пропадает в пути. Особенно население дарить подарками 350 Лифляндскую дружину на о. Эзеле, как защитницу острова от врагов.

Красный Крест

Сравнительно слабая деятельность местного Красного Креста вызывает крайне односторонним составом правления его. Правление состоит из 13 помещиков и уездного начальника (по назначению). Для большего авторитета в деятельности Аренсбургского отдела Красного Креста было бы необходимо и целесообразно включить в состав правления представителей всех сословий и некоторых учреждений.

Духовенство и война

Православное духовенство с чувством глубокого патриотизма призывало население к пожертвованиям на армию и имело весьма благотворное влияние на население прихода. Население верит православному духовенству и настроено патриотично. Даже лютеране передают священникам свои подарки и просят их отправить в армию. Лютеранское духовенство как бы отошло от народа и считается некоторыми людьми склонным к германизму. Вот и примеры, характеризующие отношение пасторов к войне. Аренсбургский обер-пастор Б<лосфельд> 24 августа 1914 г. высказал в одном доме присутствовавшей на похоронах публике мысль, «что не стоит воевать из-за глупых сербов». Другой пастор в западной части о. Эзеля говорил прихожанам о превосходстве германской культуры и лучших законах нашего врага. Третий пастор восточной части о. Эзеля 4 января 1915 года собирал пожертвования в кирхе на какую-то финляндскую миссию.

Четвертый[171] несомненно виновен в том, что его прихожанка пришла к одному из священников о. Моона и сказала, что в случае прибытия немцев, православные будут истреблены, а лютеране – пощажены. Еще пример. 13 марта сего года должен был состояться благотворительной концерт О. Исаевой в пользу лазарета для нервнобольных воинов. Обычно для всех концертов представлялся рояль бывшего певческого общества «Гезанг-ферейн», почему-то находящийся в доме немецкого общества. Заведовавший роялем г. Фейерабенд обещал прислать рояль для концерта, но накануне концерта заявил, что обер-пастор Б<лосфельд>, член немецкого общества «Дейчер-ферейна» воспротивился выдаче рояля и не даст его для концерта. Если бы этот концерт был дан в пользу германского флота, то, естественно, отказа в рояле не было.

Так как о. Эзель особая страна из «Страны чудес», то можно поверить правдоподобности слухов о сборе 500 рублей на дорогу в Берлин за месяц до войны одному пастору, получающему 10 000 в год жалованья. Пастор же, выпущенный из Германии во 2-й день войны, говорил в Аренсбурге всем о корректном с ним обращении с ним германцев и отрицал всякую жестокость немцев в обращении с задержанными русскими «военными» путешественниками. Приходится сознаться, что в г. Аренсбурге многие не верят в зверства германцев. На месте, т. е. о. Эзеле, приводятся достоверные примеры ярой ненависти одного пастора ко всему русскому и особенно к русским чиновникам.