Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг. - [23]
Если в число обнаруженных предметов попадались взрывчатые снаряды, то таковые с соблюдением полной осторожности клались в сосуд, наполненный водой, как то: лохань, корыто и т. п. до полного […] не приступали до прибытия опытного. Пироксилиновые шашки, динамит, стопины, ударные и дистанционные трубки и т. п. также клались в воду. Принимая во внимание, что многие взрывчатые вещества-снаряды, бомбы изготовлялись в форме коробок из-под консервов, конфет, книг, картонок от шляп и т. п., к таковым предметам также относились с полной осторожностью, если имелись указания, что в квартире находится лаборатория.
Обо всем обнаруженном составлялся протокол с соблюдением всех форм, указанных в Уставе уголовного судопроизводства, и составлялась опись. Арестованные отправлялись в охранное отделение или в жандармское управление, а оттуда в места заключения.
Выемка
Если по ходу дознания или следствия требовалось изъять какие-либо определенные предметы, преимущественно корреспонденцию с почты, то об этом составлялось особое постановление непременно с участием товарища прокурора, и начальнику почтовой конторы предъявлялось требование о выдаче таковой. Без этого оформления начальник почтовой конторы имел право в выдаче корреспонденции отказать.
Перлюстрация писем
В порядке переписки по охране выемку произвести было нельзя. Если требовалось наблюдение за корреспонденцией определенного лица, то для сего начальник охранного отделения или жандармского управления входил в соглашение с кем-либо из служащих на почте, которому поручал доставлять письма, адресуемые на это лицо, предварительно доставки их по адресу доставлять ему на просмотр. Письма вскрывались разными способами, преимущественно посредством держания над паром, с них снимались копии, и затем письмо запечатывалось и сдавалось для доставки по адресу.
В период империалистической войны перлюстрация применялась в широких размерах и была негласно узаконена. Для чего существовали особые отделения при штабах и жандармских управлениях. Действовали эти от линии на основании особо секретных циркуляров. Наблюдение велось, главным образом, за корреспонденций в действующую армию и оттуда. По результатам этой работы возникло много дознаний в Петроградском военном округе. Перлюстрация корреспонденции высокопоставленных лиц также велась, по особому распоряжению заведующего почтой и телеграфом в империи, который находился в подчинении министру внутренних дел.
Подсадка в камеры арестованных
Подсадка к арестованным членам революционной организации в камеры тюрем практиковалась широко, но редко приводила к каким-либо положительным результатам, так как агенты подсаживались неумелые и при чуткости революционных деятелей обыкновенно быстро расшифровывались ими и ничего дать не могли.
Очные ставки
Для опознания задержанных лиц, а равно и для выяснения и поверки показаний свидетелей и обвиняемых практиковались очные ставки. Если лицо, подлежащее выяснению, не должно было видеть опознающего его, то последний сажался в соседней комнате, через которую проводили опознаваемого, или его показывали опознающему через окно, в дверь, в зеркало и т. п. Результат выяснения заносился в протокол.
Методы допросов
По теории и по указаниям прокуратуры допросы подследственных должны были производиться производящим дознание с глазу на глаз или же только в присутствии товарища прокурора. Подследственным предлагали садиться, и вопросы задавались в вежливой форме, на «Вы», кто бы то ни был, отнюдь не вынуждая его к даче показаний, однако предупреждая его, что откровенным сознанием и сообщением о своей деятельности и лиц, причастных к делу, он может облегчить свою участь. Если подследственный отказывался отвечать на какой-либо вопрос, то это заносилось в протокол в такой форме: «и на предложенный вопрос о том-то обвиняемый отвечать отказался». О мотивах отказа не спрашивали, так как они могли иметь интимный характер, и отказ не считался на суде за увеличивающее вину обстоятельство. «Иезуитство» и издевательство не допускались. На практике же иногда, хотя мне и не приходилось в моей практике наблюдать, но по рассказам других офицеров практиковалось, особенно в Санкт-Петербургском охранном отделении, прибегать к площадной брани, кормили селедкой, содержали в темном помещении, били и вообще вынуждали всеми способами к даче показаний, предлагали поступить в агентуру, предлагая выпустить на свободу и т. п.
Засады
В обысканных конспиративных квартирах революционных организаций и в местах проживания ликвидированных отдельных лиц иногда устраивались засады. Засада составлялась из чинов полиции, жандармерии и иногда филеров. В квартиру впускались все приходящие, причем дверь открывалась или хозяином квартиры, если конспиративная квартира находилась только в одной или двух комнатах и сам хозяин не попал в ликвидацию, или кем-либо из наряда, но, во всяком случае, на каждый стук или звонок наряд приближался к входной двери и входивший впускался, а затем арестовывался впредь до выяснения его личности и цели его прихода в квартиру.
Шифровальное дело
Февральская революция 1917 г. разделила русскую историю на два огромных пласта. Российское общество до сих пор в латентной фазе переживает последствия порожденной расколом Гражданской войны. Историки в своих исследованиях пытаются понять механизм падения монархии, породивший невиданный социальный взрыв, который изменил ход отечественной и мировой истории. Цель данного исследования – ответить на наиболее острые вопросы: было ли руководство МВД готово наладить работу политической полиции и эффективно пользоваться ее плодами, была ли способна власть в годы Первой мировой войны сформулировать приоритетные задачи жандармерии, обеспечить ее необходимой материально-технической и нормативной базой, обладал ли личный состав спецслужб необходимыми качествами и подготовкой для выполнения поставленных задач? В книге рассматривается деятельность политического сыска России по поддержанию государственной безопасности в оперативном взаимодействии с политическими и военными властями империи.
В. Владимиров решился на смелый шаг – ведь в наши дни любая попытка объективного изучения иудаизма и еврейства неизбежно приводит к обвинениям в «антисемитизме». Тема эта является чем-то вроде лакмусовой бумажки, по которой можно судить, способен человек самостоятельно мыслить, или нет. Неангажированного исследователя поражает количество негативных отзывов о евреях на протяжении буквально всей истории человечества. В чем причина этого? Есть ли для такого отношения объективные основания?К началу ХХI века настороженное отношение сложилось и по отношению к исламу и его приверженцам.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.