Призраки - [40]
Маркус Кларк
КНИЖНЫЕ ПРИЗРАКИ
— Найдите мне порядочное занятие, — ответил он. Просьба оказалась столь странной, что я молча уставился на него.
— Не понимаете, что ли? — сказал он, усаживаясь передо мной с бесцеремонной грубостью. — Я хочу стать уважаемым членом общества. Хочу честную работу.
— Но, мой добрый сэр, отчего вы явились ко мне? Ваши намерения превосходны, но поиск честной работы — это уж точно не по моей части.
— Чушь! — заявил он. — Вы могли бы дать мне целое состояние, если бы захотели, вы знаете. Но это ни к чему. Нет, я в такие игры не играю! Чего доброго, по вашей воле явится откуда ни возьмись мой старший брат-счастливчик из Новой Зеландии да и унаследует вместо меня родовое поместье, или вы можете выкинуть меня из золоченой кареты прямо перед воротами церкви и выдать мою невесту замуж за другого — так и будет. Я вас знаю. Мне нужен всего лишь скромный достаток, чтобы никому не было до него дела.
— Вы говорите даже более таинственно, чем выглядите, друг мой, — ответил я.
— Фи! — сказал он (никогда не думал, что кто-нибудь, кроме книжных героев, говорит «Фи» — никогда). — Неужто вы не узнаете меня?
Я пристально поглядел на него, и мне показалось, что я его знаю: эта шляпа, этот бушлат, этот вязаный шарф, обмотанный вокруг широкой шеи, эти яростные глаза — все было знакомо мне…
— Нет ли у вас, случайно, каких-либо особых примет? — спросил я, а мой лоб покрылся испариной.
Он рассмеялся — этот горький смех я описывал так часто!
— У меня необычная родинка на затылке, мочку левого уха мне отстрелили, на правом боку все еще сохранился след от зубов Помпи, когда он защищал свою госпожу Элис на безлюдном болоте. Я потерял мизинец на правой руке, у меня три жировые шишки, похожие на груши, — это не считая обыкновенных родимых пятен.
Теперь сомнений не осталось. Это был мой Злодей! Я знал его кровожадную натуру и дрожал в ожидании ужасной схватки: опыт говорил мне, что она не замедлит последовать.
— Но почему вы пришли сюда? — повторил я.
— Я устал, — сказал злодей упрямо. — Надоело, что меня всюду травят. Непорядочное это дело. Сначала меня звали Джабез Джамрак, потом Черный Билл-контрабандист, потом Карльюис Карлейтон, потом Браконьер, потом Взломщик, потом Хапуга-управляющий, а теперь я Бежавший Каторжник!
Это была правда. Несчастный побывал — на страницах моих всемирно известных романов — во всех этих обличиях.
— Но дело не в том, что я брожу на улице ночами в любую погоду — как правило, в грозу. Не в том, что я часто пьян, всегда в долгах, а уж о потерянной репутации я и вовсе молчу. Не в том, что я убил кучу матерей и довел разными горестями до могилы столько же седовласых старых отцов. Не в том, что я г’рю совсем уж странно и проглатываю столько звуков и выдаю столько проклятий, что обычному человеку и не снилось. Не в том. Нет! — вскричал он, окончательно свирепея. — Все потому, что в конце третьего тома, если я все еще жив к этому времени, меня всегда бросают на произвол судьбы — без надежды на помилование или перспективы покаяния.
Я содрогнулся.
— Выпейте бренди, — предложил я и подвинул к нему графин. Он взял его и осушил полстакана алкоголя одним глотком. Так я и думал. Зверь — под моим руководством — всегда вкушал этот напиток подобным образом…
— Это что, правильно? Это справедливо, начальник?.. Ваш потешный слуга сматывается под ручку с горничной. Ваш злодей-аристократ потчует ядом племянницу, подстреливает свою тетку из духового ружья, но с ним все в порядке… его никогда не заковывают в цепи, не тащат в Ньюгейт, не морят голодом в заброшенном штреке на рудниках… Но к чему слова? Мы здесь одни? Ни звука — только шелест ветра в широких печных трубах окруженной рвом усадьбы, не слышно шагов — только полночная мышь неслышно крадется за поживой… Ха-ха!
Вот именно — ха-ха!
Я догадывался, что так и будет. Мой писательский опыт подсказал. Едва озлобленный головорез хотел схватить меня… на сцене появилось новое действующее лицо.
Я сразу узнал этого человека — по завитым волосам, старомодным ботфортам, массивной цепочке от часов и платку в правом кармане охотничьего сюртука.
Это был сэр Обри де Брианкур.
— Помогите! — взмолился я.
Презрительный взгляд мог бы устрашить и более храброго человека, но я знал, какими чарами подчинить гордеца.
— Тс-с! — прошипел я зловещим шепотом. — Надменный отпрыск благородного дома! Есть на свете и еще один наследник вашего титула. Откажете мне в помощи — и тогда ваше имя и все владения перейдут юному Фэрфилду. Эти любимчики Фортуны не подвластны мне, но помните: продолжение следует — и вы появитесь в нем!
Угроза эта заставила побледнеть даже того, чьи предки проливали кровь при Босворте[51], и баронет указал белой рукою на дверь.
— Забирай мой кабриолет, собака! — сказал он с учтивостью настоящего британского аристократа.
Стоит ли говорить, что я тут же вскочил в кабриолет — и вскоре мы мчались как ветер в сторону Лощины Праведника.
