Призрак войны - [45]

– Я ничего не понимаю.

– Странно, – признался Сэм. – Они стали непредсказуемыми. Но ты добьешься желаемого. Похоже, мы отправляемся в Неваду, где ты встретишь Омикрона.

– Вы поможете мне справиться с ним? – спросила она с надеждой.

– Я помогу, но я не могу говорить за Гранта и Мадди.

– Спасибо, – беззвучно сказала Дельта. – Большое спасибо.

– Давай поспешим с упаковкой.

***

В три приема они перетащили вещи в автомашину Гранта, стоявшую позади музея. Это был “Форд Родстер” 1952 года, с открывающейся крышей, – когда-то вполне модная машина. Яркая красная краска поблекла с годами, превратившись почти в серую. Потеряли свой блеск и хромированные части, ставшие матовыми. Дельта глядела на машину с подозрением как на предмет, сдерживающий людей.

Здания тоже сдерживали людей, но имели выходы. Она дважды покидала автомашины, которыми пользовалась. Она отложила в сторону свои оговорки. Ей понравилось, что машина может содержать такие вещи.

Последней вышла из здания Мадлен. Она заперла двери музея. Грант помог ей выйти из кресла-каталки и сесть на место водителя. Грант быстро сложил кресло-каталку и вложил ее в багажник.

Мадлен тронула машину, когда Грант закрывал переднюю дверцу. Машина покатилась на север по Плезантон роуд. Сэм сидел на заднем сидении позади Гранта. Крутые повороты Мадлен бросали сидевшую около него Дельту из стороны в сторону.

– Не привлекаешь ли ты лишнее внимание к себе, Мадди? – сказал Грант, держась за щиток впереди.

– О, да. Я забылась. – Она лишь немного сбросила скорость. – Я не садилась за руль со времен мировой войны… Нет, конечно, я иногда водила машину.

“Будь внимательна, Мадди!” – подумал Сэм с пересохшим горлом.

– Еще немного, и мы недосягаемы, – объявил Грант.

Каким-то образом Мадлен своим вождением избежала внимания официальных властей, и они выехали на просторную дорогу. Ее достоинства как водителя стали более очевидны, и они надежно покатились по техасской дороге, выделяясь разве что тем, что их машина была старее, чем большинство.

Первый час в машине они провели в основном в молчании, думая о прошлом. Музей античности Квентина Кори, оазис стабильности в мире, шокированном собственным прогрессом, принадлежал к прошлому.

Боль утраты трогала Сэма непонятным образом. Он никогда не имел корней. Молодой человек, не знавший семьи и возделанного прошлого. Но музей был для него домом.

Он пододвинулся к Гранту и Мадлен.

– Я сожалею, что втянул вас в эту историю.

Грант повернулся к нему:

– Нет, юноша. История началась раньше. Ты что думаешь? Что Мадди и я потеряли работу? Что мы лишились уюта музея? Нет. – Он протянул руку и потрепал волосы Сэма. Этот жест со стороны любого другого вызвал бы немедленную ярость Сэма. – Не надо быть большим пророком, чтобы увидеть, что происходило. Музею оставалось не более пяти лет жизни. Средства испарялись. Высыхали и мы с Мадлен. Мы поговаривали о том, как выбраться… одной темной ночью. Ты заметил, как быстро мы собрались.

– Грант… – начал Сэм.

– Юноша, ты еще не жил. Мадди и я совершали вещи, которых ты бы не по shy;нял. Когда-нибудь я расскажу тебе о борьбе с Кракти в Центральной Африке. Когда-нибудь я расскажу тебе о Квентине Кори и туннелях под Сент-Луисом.

– Грант, – резко сказала Мадлен. Это было предупреждением.

– Хорошо. Когда-нибудь. – Он переменил позу. – Главное, что мы думали об отставке по возрасту. Музей был подходящим местом для этого. Мы провели в нем двадцать два года. Двадцать два года в тюрьме и кандалах, ожидая смерти. – Его глаза блестели, а говорил он с горечью. – Ради Бога, не извиняйся. Это мы должны благодарить тебя.

– Мадди? – Сэм посмотрел на лицо в зеркале.

– Да. Грант может говорить и от меня. Кураторство в музее приносило мало денег, а жизнь становилась все хуже и хуже. Мсье Кук со своим шантажом… может быть, стоило пойти на это. Нет… Но когда он стал грозить нашему новому другу Дельте…

Промелькнуло еще несколько миль и минут.

– Спасибо, – сказала Дельта. – Я поняла, что была права. Сдерживание означает ловушку.

– Совершенно точно! – согласился Грант. – И я ненавижу это изо всех сил.

***

Становилось теплее. Грант, а за ним и остальные опустили стекла в окнах. Наконец Мадлен сбросила скорость, Грант убрал крышу, а Сэм и Дельта спрятали ее позади своего сидения. Мадлен вновь разогнала машину. Ветер трепал волосы Сэма, усы Гранта и прическу Мадлен. Дельта подставила свое лицо ветру и долго сидела так, потом сказала:

– Течет как вода.

Грант достал колоду карт:

– Ты играл когда-нибудь в тренч, Сэм?

Он был вынужден говорить громче обычного из-за ветра.

– Нет.

– Это вроде войны, но ты сам выбираешь карты. Двадцать шесть у каждого. – Он сдал карты, тщательно удерживая их, чтобы они не разлетелись от ветра. – Сбрось тузы и, черт побери, у меня три. Дай мне карту, так, юноша. Теперь у нас у каждого по два короля. Мы открываем по карте, высшая карта выигрывает. Короли – лучше всего.

– Гм, – Сэм подумал. – Я думаю, возьму это. Королем я могу побить две, но это растрата сил.

– Правильно. Все в психологии. – Он и Сэм открыли по карте: пятерка Гранта проиграла валету Сэма. К концу первой партии у Сэма было двадцать две карты, а у Гранта двадцать шесть.