Призрак войны - [31]

– Не надо было отпускать робота.

Макстэй грохнул кулаком по столу:

– У меня нет достаточных оснований арестовывать эту проклятую вещицу!

– Парень – уголовный преступник.

– Дело об оскорблении – гражданское дело.

– Не имеет значения.

– Послушай, он не из тех, кто делает смертоносное оружие. Постройка робота заняла пять-шесть лет. Ты что думаешь, что он хочет убрать мистера Кука, потому что он должен ему деньги? Ничего подобного.

– Двенадцать моих офицеров занималось этой дурацкой машиной, задавшей им жару. Это слишком опасно.

– Тем не менее никто не ранен. – Макстэй неприятно улыбнулся: – А если бы твои двенадцать офицеров набросились на бульдозер или экскаватор?

Откусив большой кусок сандвича, Джонстон пробормотал:

– Ну ладно, что будем делать теперь?

– Предоставим событиям идти своим чередом. Пруит будет вести наблюдение в музее. А мы будем собирать новые свидетельства. На сегодняшний день мы не заводим судебных дел.

– Кроме нарушения общественного порядка?

– А-а, эти? – Макстэй спрятал авторучку. – Кому до них дело?

ГЛАВА 12

Патрульная машина Пруита подъехала в стоянке автомашин позади музея. Солнце освещало белое здание. Архитектура дома представляла собой помесь мексиканской миссии и мавританского дворца. Вычурные скульптурные фризы окаймляли здание на большой высоте. На самой вершине смешно выделялся бельведер.

– Всем выйти из машины! – объявил Пруит.

Грант помог Дельте выйти из машины. Делая это, он легко коснулся ее губ, предотвращая возможные вопросы.

“Негоже ей спрашивать, где мы, – подумал он. – Просто нельзя”.

– Пойдемте, мистер Пруит, – Грант взял Дельту под руку, как бы помогая ей наступать на поврежденную ногу. – Пойдемте, Дельта.

– Дельта? – Пруит наблюдал, как они идут. – Какое дьявольское имя – Дельта!

Грант улыбнулся:

– А что за имя Флетчер Пруит? Или Грант Александер? Я знал человека, которого звали Ларраби Лазенби Макгонигл Маколиф. – Он взглянул на Пруита, как бы вызывая его оспорить это. – Мы, конечно, звали его, используя кличку.

– Да?

– Мы звали его Стейнметц, не надо было знать истинное имя.

Он видел, как Грант поддерживал Дельту. Это была мелочь, обычное проявление вежливости. Это выглядело не на месте в мире, где вежливое обхождение и забота были почти искусственными понятиями.

– Будьте добры, юноша, пройдите впе shy;ред и распахните двери. – Грант и Дельта шли по гравию от машины к боковому входу.

Высокие деревья стояли по обе стороны дороги. Немногие водители, проезжавшие мимо, обращали мало внимания на пожилого человека, помогающего идти серебристому роботу.

– Музей античности Квентина Кори, – прочитал Пруит на восточном фасаде здания. Длинные широкие проходы вели к широким двойным дверям. – Я не был здесь со школьных времен.

– Да, – сухо сказал Грант, – мы часами отскабливали жевательную резинку от поручней.

Пруит не потерял способности краснеть.

– Мистер Пруит, проходите вперед. Скажите Мадди, что я возвращаюсь с Дельтой. – Он улыбнулся про себя. Мадди была чертовски хитра. Она не проговорится.

Пруит остановился на лестнице и повернулся к Гранту:

– Мадди? Старая мисс Шенк? Вы хотите сказать, что она по-прежнему куратор? – Он улыбнулся: – Боже, она наводила на нас страх, когда мы приходили сюда школьниками. Так она все еще здесь?

Грант ухмыльнулся:

– Пойди прямо к ней и скажи, что старый солдат возвращается.

Пруит изобразил воинское приветствие и побежал наверх.

– Тоже мне, приветствие. В двадцать восьмом за такое приветствие наказали бы, – пробурчал Грант. Повернувшись к Дельте, он быстро зашептал:

– Я – Грант. Мадди внутри здания. Мы пытаемся обмануть этого Пруита. Попытайся ничего не говорить такого, что выдало бы нас. Мы придумали, что тебя сделал Сэм Тарамаско, с которым ты встречалась.

Голос Дельты был мягким, добрым:

– Да.

– Ты понимаешь, что я говорю? Ты участвуешь в необходимом обмане, чтобы остаться свободной.

– Я буду молчать.

– Хорошо! – Грант провел ее через большие стеклянные двери.

***

Дельта была поражена сложностью человеческого мышления. Телевизионные спектакли, которые она смотрела из холодных сугробов у миссис Джессенби, изображали человеческие конфликты сериями, которые разрешались за полчаса. Теперь получалось, что телевидение и реальность суть разные вещи, связанные только метафорами.

Когда Грант предложил ей помощь, переложив часть веса с поврежденной ноги, она была очень удивлена. Никто ей раньше так не помогал. Что же касается этого молодого человека, Сэма Тарамаско… Его имя назвал этот пожилой человек. Дельта видела Сэма короткое время. Он успокоил ее, в его голосе были доброта и рациональность. Затем его увезли в полицейской машине в заключение, предназначавшееся ей.

Она была опечалена. Что-то в Сэме вызывало симпатию.

Поднявшись по лестнице, она без колебания вошла в темное здание музея. Сложность убранства музея оглушила ее. Повсюду она видела шкафы с экспонатами. Она забыла все боли и огорчения, рассматривая экспозицию. Цель стеклянных стендов была очевидна: получить информацию путем наблюдения.

Она увидела антропологическую секцию. Она шла, глядя попеременно то налево, то направо. За стеклом был шалаш из травы. Вокруг искусственного огня сгрудились манекены.