Недоверчиво хмыкнула, ибо какой он светлый, скорее уж темный, да и не князю, думаю, сейчас не сладко приходится, а как раз наоборот. Но вслух возражать не стала, так как примчались еще и горничные в количестве трех экземпляров, все такие смазливые и шустренькие. Быстро одели меня в золотистое парчовое платье, убрали волосы под сеточку с жемчуженками, помогли застегнуть на шее колье из бриллиантов. Затем карга их вытурила и усадила меня на диван, и сама рядом уместилась.
— Ну, какой план действий? — сверкнула она глазками и улыбнулась. Тьфу, пусть лучше хмурится, чем так лыбится. Ей бы еще к стоматологу.
— А есть у вас зубные врачи?
— Ну, есть один эскулап. Гад только.
— В смысле?
— Да фамилия у него змеиная — Г. Орыныч. А уж зубья-то драть, ох, любитель!
— Ясно. Будем думать.
В конце концов, можно и князя на это дело настропалить, пусть челюсть бабке новую намагичит.
— А что ты, рыбонька, говорила про косме… тулога?
Не дали мне с ней объясниться. Точнее князь явился пред мои светлые очи, весь мрачный и хмурый. Хлопнул дверью, подошел к нам ближе и поднял бровь на бабку.
— Жануария, я что тебе велел сделать?
— Что? Шо? — выдохнули мы с нею одновременно.
— Не шокай! — это грозное бабке. — Ты уже проснулась, милая. Жаль, что я опять не успел. Как тебе твои апартаменты? — это мне.
— Косатик мой ненаглядный, — заквохтала Жанна, с трудом поднявшись и разогнувшись. — Так я же привела твою зазнобу, куда велено было…
— В чем ты ее по коридору вела?! — лицом потемнел в сторону карги. Посветлел, и уже мне: — А платья понравились, а драгоценности? Если нет, только скажи. Проголодалась?
— Орел ты наш сизокрылый, так одетую вела-то, — неуверенно промямлила старая женщина.
— Одетую?! Тогда почему в памяти охраны такие фривольные картинки мелькают и фантазии одна другой хуже?!
Я посмотрела на бабку. Та схватилась за сердце.
— Милая, а что велеть с кухни принести? — не обратил князь внимания на мучения старушки.
— Ну, долго ты тут еще будешь комедию ломать?! — опять рявкнул на бабку.
Так, мне это надоело! Вообще слово вставить не дают.
— Эдик, хорош на каргу орать. Пожилых уважать надо, а не до сердечного приступа доводить.
И вот после этих слов эти двое ненормальных та-а-ак на меня посмотрели, что я даже поежилась и прижалась спиной к подушкам на диване.
— А что я такого сказала? — возмутилась, чтобы придать себе уверенности.
Князь вздохнул, сел рядом, обнял меня и поцеловал в плечо. Посмотрел на притихшую Жанну, и сказал устало:
— Вели ужин подать в эти покои. И капусты пусть принесут кислой, — потом подумала и еще добавил. — Нет, не капусты, селедки моченой и эльфийского вина.
Я хотела было уточнить, не ослышалась ли, как Эд меня опередил:
— Жанна, что ты топчешься?
Та и правда не решалась уйти, поглядывая на меня едва ли не преданными глазами.
— А-а-а, — сообразила я, — Эдуард, скажи, а ты вообще всемогущий маг?
Князь прищурился с подозрением во взгляде. Мол, с чего это такая лесть в моем голосе.
— Допустим.
Я ласково улыбнулась ему и потянулась к его губам. Он не стал отстраняться, только на поцелуй не ответил, все также изучающе глядя на меня.
— Уверена, что тебе не составило бы труда что-то изменить в человеке, верно?
— Хм, все может быть, — неопределенный ответ меня не устроил.
— Послушай, вот к примеру, — откинулась я на спинку дивана, — возьми Жанну.
— Зачем мне ее брать?
Бросила на него взгляд, говорящий: «хорош тупить».
— В переносном значении. Что ты мог бы в ней изменить, если бы захотел?
— Ну, — хитро усмехнулся, посмотрел внимательно на замершую, как статуя, бабку, тихо шепнул в мою сторону, — если честно. То многое изменил бы, вот, например, это ужасный длинный и крючкообразный нос. Такие уже давно не в моде.
Все так же хитро улыбаясь, вскинул руку и словно водя кисточкой, стал ею малевать, приговаривая:
— Допустим, пусть будет нос чуть курносенький, ага, а вот глаза позеленее, и рот полнее, а лицо поокруглее…
Увлеченно меняя на карге внешность, превращая слова в реальность, не заметил, как я поднялась и подошла поближе к ней, чтобы ничего не пропустить.
— А вот эту бородавку? Ага… а эти морщины, ну, можешь сделать ее помоложе лет… — прикинула так, чтобы не очень-то губу раскатывала карга, — лет на двадцать. Ух… ё-мое! А волосы, сейчас они такие спутанные, пакли седые, а сделай каштановые и с косой, ага! Супер! А фигуру слабо изменить?
— И вовсе не слабо. Тут немного убрать, а здесь добавить, кожу омолодить.
Князь тоже поднялся и стал нарезать круги возле Жанны, та только испуганно глазами хлопала и боялась пошевелиться.
— Что еще? — казалось князь был недоволен собой.
— Да ты просто гений, нет, художник! Надо же, не подозревала у тебя такие таланты, — восхищенно проговорила я, скрывая довольную улыбку. — А зубы… можешь ей сделать белые, ровные и целые?
— Это сложнее. Она же не откроет рот.
Жанна тут же открыла рот как можно шире и повернулась к князю. Тот отскочил, испуганно глядя на нее, и замахал руками перед носом.
— Фу, Жанна… ты что такое ела? От тебя несет… пахнет…
— Неужели не сможешь? — протянула я разочаровано.
Щелчок пальцами, и Жанна приобрела голливудскую улыбку в тридцать два белоснежных зуба.
