Призрак в Монте-Карло - [54]

— Эрик! Что ты здесь делаешь?

Слова вырвались у нее сами собой, настолько она была ошарашена. На его лице появилась виноватая улыбка.

— Прости, что испугал тебя, старушка. Я приехал из Ниццы.

— Из Ниццы? Послушай, Эрик, твое появление просто ошеломило меня, ты свалился как снег на голову.

— Так уж получилось, — согласился Эрик Федерстон, — но мне надо было поговорить с тобой.

Виолетта сообразила, что он продолжает стоять возле двери.

— Проходи, садись, — сказала она и направилась к дивану.

«Он хорошо выглядит», — подумала Виолетта, наблюдая за ним. Эрик Федерстон никогда не претендовал на то, чтобы называться красавцем, однако весь его облик служил доказательством того, что он — истинный английский джентльмен. Он был ростом около шести футов, несколько полноват, но в нем чувствовались спокойная уверенность и надежность, что заставляло незнакомых людей и животных доверять ему. Хотя ему было около пятидесяти, седина почти не тронула его волос. У него была крепкая подтянутая фигура человека, который много времени проводит на свежем воздухе.

— А что ты делал в Ницце? — спросила Виолетта, когда они сели на диван. — Мне казалось, что ты ненавидишь юг Франции.

— Ты права, мне здесь не нравится, — ответил Эрик, — но умер дядя Гарольд. Он умер три недели назад.

— Не может быть! — воскликнула Виолетта. — Наверное, я пропустила некролог в «Таймсе». Я всегда забываю читать этот раздел. Итак, он наконец умер. Мы думали, он доживет до ста лет.

— Он умер через два дня после того, как ему исполнился девяносто один, — сказал Эрик. — Не могу сказать, что я очень огорчен — старик прожил долгую жизнь.

— Огорчен! — усмехнулась Виолетта. — Он был таким противным, таким мелочным, что, думаю, никому и в голову не придет делать вид, будто он охвачен глубокой скорбью. Но какое отношение его смерть имеет к твоему появлению здесь?

— Дело в том, что он назвал меня своим наследником, — извиняющимся тоном проговорил Эрик.

— Своим наследником? — переспросила Виолетта. — О, Эрик, я так рада.

— Мне пришлось приехать, чтобы проконтролировать продажу его дома в Ницце, — объяснил Эрик. — У меня нет никакого желания оставлять этот дом себе — так сложно иметь дело с иностранными поверенными при оформлении дома во владение.

— Эрик, значит, у тебя теперь есть Медуэй-парк!

— Да! Мне он всегда нравился, но я даже предположить не мог, что когда-нибудь стану его хозяином.

— Я так за тебя рада, — сказала Виолетта. — Несмотря на отвратительный характер дяди Гарольда, тебе всегда нравилось приезжать туда. И даже несмотря на то, что во все времена года, даже летом, в доме было холодно как в леднике. Ради Бога, Эрик, проведи туда отопление и оборудуй еще пару ванных комнат.

— Я так и собираюсь, — согласился Эрик. — В следующем году там будет хорошая охота.

— Охота? — не сразу сообразив, удивилась Виолетта. — Ах, да, куропатки! И утиная охота будет великолепной, не правда ли? Тебе очень понравится быть сквайром! Ты наверняка станешь толстым и напыщенным.

— Я не стану толстым, — запротестовал Эрик. — В поместье очень много работы. Все в полном запустении, старик не тратил деньги даже на ограду и егерей. Там многое нужно сделать.

— Ну, уж эта работа тебе по душе, — засмеялась Виолетта.

Она вспомнила огромный особняк в Норфолке с пятью тысячами акров охотничьих угодий и подумала, что исполнилась заветная мечта Эрика, который именно таким образом представлял себе рай на земле. Он терпеть не мог Лондон и их пятиэтажный особняк на Парк-Лейн, который ей так нравился. Он ненавидел балы, концерты и театры, которые она считала неотъемлемой частью своего существования. Он весь год жил ради того момента, когда он сможет уехать из города и насладиться охотой и рыбалкой.

Охота и рыбалка были единственными темами разговора, которые представляли для него интерес, и все попытки заставить его говорить о других вещах терпели неудачу. Да, Эрик будет счастлив в Норфолке. «Дом очень красив, — подумала Виолетта, — он будет просто прекрасен, если на него потратить деньги. Надо заново обставить кабинет. Новые шторы и ковры полностью изменят его облик, нужно обязательно везде развесить картины, расставить всякие безделушки. Еще мне придется…»

Виолетта заставила себя остановиться. И что это она начала строить всякие планы, если дорога в Медуэй для нее закрыта! Она навсегда рассталась с Эриком — именно так она и сказала ему, когда покидала их дом в Лондоне. Но никакая женщина не сможет удержаться от того, чтобы помечтать, как она будет переделывать и обустраивать такой прекрасный особняк, как Медуэй-парк.

— Я очень рада за тебя, — еще раз повторила Виолетта, делая ударение на слове «тебя».

— Я еще кое о чем хотел поговорить с тобой, — сказал Эрик, бросая на нее робкий взгляд.

Странное выражение, появившееся на его лице, заставило ее затаить дыхание. «Он хочет жениться», — подумала Виолетта, и, к ее огромному удивлению, эта мысль огорчила ее. «Но ведь нет никаких причин, которые помешали бы Эрику еще раз жениться», — сказала себе Виолетта. Она твердо заверила его, что, если ему понадобится свобода, она не будет возражать и даст ему возможность оформить развод официально.