Призрак в Монте-Карло - [19]

Эмили взглянула на Мистраль. Глаза девушки, чистые и безоблачные, были обращены на тетку, которой на мгновение показалось, что перед ней Элис. У Эмили защемило сердце. Да, на нее смотрела Элис, Элис, которая была чем-то обеспокоена и у которой от волнения дрожали губы.

— Пожалуйста, тетя Эмили, прошу вас, объясните мне хоть что-нибудь. Эта таинственность пугает меня.

Но Мистраль видела всю безнадежность своей мольбы. На миг ей показалось, что глаза тетки смягчились, но внезапно Эмили отвернулась и отошла к камину.

Мистраль не знала, что именно ее простота была причиной поведения Эмили, которая поняла, что она не может рассказать девушке то, что было у нее на уме.

— Ты должна доверять мне, — сказала Эмили, и голос ее звучал твердо. — Кроме того, в настоящий момент объяснять нечего. Сегодня мы ужинаем внизу. Ты наденешь серое шифоновое платье с плиссированными оборками. Я узнала у управляющего, что сегодня в отеле состоится праздничный ужин. Здесь соберется весь Монте-Карло. Ты увидишь всех знаменитостей, а потом мы отправимся в концертный зал в Казино.

Мистраль всплеснула руками.

— А мы посмотрим, как играют в Казино, тетя Эмили?

— Мы понаблюдаем за столами, — ответила Эмили. — Это очень интересное зрелище. Испытываешь чувство удовлетворения, когда видишь, как люди сами ставят себя в дурацкое положение.

— А разве азартные игры — это плохо? — спросила Мистраль.

— Плохо? — переспросила Эмили. — Я не вижу ничего плохого в том, что человек занимается интересным для него делом или просто развлекается. Те, кто ругает азартные игры, обычно столь бесхарактерны и безвольны, что не могут удержаться от того, чтобы не просаживать за столом нажитые нелегким трудом деньги. Не понимаю, почему ты решила, что играть плохо?

— Я просто поинтересовалась, — ответила Мистраль. — В Конвенте монахиня говорила мне, что, несмотря на то, что азартные игры только способствуют процветанию Монако и что все бедняки княжества имеют некоторую выгоду от азартных игр, она чувствует, что это плохо — ведь во время игры человеком овладевает страсть к деньгам.

— Это — умозаключение ограниченной женщины, которая пришла к подобным мыслям из-за того, что всю жизнь была оторвана от общества, — усмехнулась Эмили. — Надеюсь, у тебя хватит ума не основываться в своих оценках на точке зрения монахини.

— До сих пор у меня не было возможности как-то иначе оценивать мир, — тихо проговорила Мистраль.

В ее ответе не было никакой дерзости. Она просто констатировала факт, но на мгновение Эмили опешила.

— Ты права, — сказала она. — Я совсем забыла, как долго ты там находилась. Действительно, ты ничего не знаешь о жизни, мне не следует забывать об этом.

— Почему вы никогда не разрешали мне приехать на ферму? — поинтересовалась Мистраль.

— Потому что я сама оттуда уехала, — ответила Эмили. — Я хотела, чтобы ты стала настоящей дамой, как твоя мама. А на ферме была тяжелая работа, и когда мой дед умер, у меня не хватало денег на то, чтобы поддерживать хозяйство. И на ферме меня ждала бы работа от зари до зари, день за днем, год за годом, пока она не уморила бы меня. А мне нужно было платить за твое обучение, Мистраль, да и самой хотелось хорошо пожить, поэтому, когда тебя отправили в Конвент, я переехала в Париж.

— В Париж? — воскликнула Мистраль. — И вы были там счастливы, тетя Эмили?

— Я очень много работала, Мистраль, и в общем-то я была довольна жизнью. У меня была цель, и я постепенно приближалась к ней.

Мистраль поднялась из-за стола и подошла к тетке. Эмили была выше своей племянницы. Девушка подняла к ней очаровательное личико и очень тихо проговорила:

— Тетя Эмили, вы рады, что я с вами, не так ли?

Это был плач ребенка, который хотел, чтобы его утешили, это была мольба о любви, мольба человека, который никогда не ведал этого чувства. Но Эмили, которая восемнадцать лет назад услышала бы скрытый призыв в словах Элис, была глуха к мольбам Мистраль.

— Конечно, Мистраль, — равнодушно ответила она. — Я очень рада, что ты со мной, и я уверена, что мы хорошо проведем время. А теперь позови Жанну, мне надо дать ей кое-какие указания.

Она не заметила разочарования, отразившегося на юном лице, не заметила, как внезапный приступ острой боли затуманил темно-синие глаза, как поникли уголки изящных губ. Мистраль послушно вышла из комнаты и отправилась звать Жанну.

Глава 4

— Думаю, сегодня здесь собрался весь Монте-Карло, — заметила леди Виолетта Федерстон, окидывая взглядом огромный обеденный зал «Отеля де Пари». Почти все места были уже заняты, поэтому каждый входящий заставлял метрдотеля решать сложнейшую задачу, как всех разместить.

— Альфонс сказал мне, что это лучший сезон за все годы, — проговорил сидевший напротив леди Виолетты лорд Дрейтон. — Если в прошлом году прибыль составила шесть миллионов франков, то что же будет в этом — но не стоит об этом говорить. Нам следовало бы купить акции лет пять-шесть назад.

Сэр Роберт улыбнулся.

— Теперь уже поздно!

— Для тебя, Роберт, в этом нет никакой трагедии, — заметил лорд Дрейтон. — Что бы ты сделал, если бы у тебя появились лишние деньги?

— Я могу ответить, — вмешалась леди Виолетта. — Естественно, он потратил бы их на меня.