Призрак пробуждается - [2]

«Боюсь, что не понимаю вас», — Вэллас посмотрел недоуменно.

Он взял предложенную сигару, отломил кончик от нее, медленно закурил, лицо его скрылось в голубом дыму. Затем он откинулся на стуле, с интересом разглядывая Аддамса из-под опущенных век. Он, казалось, внезапно успокоился.

«Я объясню вам мой план. Тогда, я уверен, вы получите полную картину».

Аддамс вынул сигару изо рта, положил ее в пепельницу и уселся на свое вертящееся кресло, скрестив руки на груди.

Минуту он сохранял это положение, затем открыл ящик стола и вынул фотографию. Взглянув на нее, он передал ее Вэлласу.

«Как вы думаете, кто это?»

Тот взял ее, поднес к глазам, затем поднял взгляд и перевел его с Аддамса на Мирстоуна и обратно. Рот его приоткрылся, лицо выражало растерянное недоумение.

«В чем дело, — спросил он хрипло. — Зачем у вас моя фотография?»

«Я ожидал такой реакции, — удовлетворенно заметил Аддамс. — Это фотография моего отца, покойного Питера Аддамса. Возможно, вы слышали о нем».

«Финансист?»

«Совершенно верно. Вы должны согласиться, что сходство невероятное, если не сказать больше».

«Но я…»

«Вы еще не понимаете, при чем тут вы. Мой отец был очень богатым человеком. Он оставил почти миллион фунтов вместе с имением в пяти милях от города. К несчастью, как я считаю, он оставил все это моей сестре, Розали, выделив мне жалкие гроши.

По прошествии какого-то времени, как единственный живой родственник, я унаследую имение и деньги, если моя сестра умрет или — и это более важно — будет признана психически больной. Видимо, мне следует остановиться на этом, так как это имеет прямое отношение к тому, что вам придется сделать для меня. Естественно, если бы моя сестра умерла, то не было бы никаких проблем. Но, по мнению ее врача, большого авторитета, у нее превосходная конституция, и она, возможно, переживет и меня».

Он снова зажег сигару, выпустил кольцо дыма, спокойно наблюдая за Вэлласом.

«Остается однако та часть завещания, в которой сказано о сумасшествии. Мой отец включил этот пункт неслучайно. Родословная нашей семьи в том, что касается психики, не слишком хорошая. Моя мать была под опекой и умерла в психиатрической лечебнице. Возможно, он боялся, что это наследственное. Независимо от того, почему он это сделал, я вижу в этом средство достижения своих целей.

Моя сестра Розали очень суеверная женщина; она твердо верит в оккультные науки, в жизнь после смерти и всякие такие глупости. Несколько недель назад я дал мистеру Мирстоуну поручение найти человека, похожего на моего отца. Я должен признать, что он превзошел мои лучшие ожидания. Я сомневаюсь, что даже моя сестра сможет отличить вас».

Хитрое выражение снова появилось на лице Вэлласа. Он медленно кивнул головой.

«Мне кажется, я начинаю понимать. Вы хотите, чтобы я сыграл роль покойного мистера Аддамса?»

«В общем — да. Но это должно быть сделано очень осторожно. Никаких ошибок. Мы с мистером Мирстоуном обо всем договорились. Я знаю всех слуг. Не так уж трудно было купить их лояльность за деньги», — он холодно улыбнулся.

«Вот что я хочу, чтобы вы сделали: Мирстоун и я приедем завтра утром в имение. К этому времени вы должны быть уже внутри дома. Дворецкий Мерилис это устроит. Я уже приготовил для вас место в комнате на чердаке, куда никто не заглядывает, Розали точно. Между нами, я думаю, мы сможем свести ее с ума в течение нескольких недель. Я легко добьюсь ее освидетельствования — и тогда имение и все состояние достанутся мне. Я думаю, что все вы будете вознаграждены подобающим образом».

«Пока я не получу свою тысячу фунтов, вы можете быть уверены во мне, — прошептал Вэллас. — Но вы думаете, что это напугает ее?»

«Я в этом не сомневаюсь, — настойчиво сказал Аддамс. — Я знаю Розали».

«Очень хорошо, считайте, что я с вами. Это, вероятно, будет интересно, не говоря уже о деньгах».

Он загасил сигарету, встал, надел пальто с непроницаемым видом.

«Мирстоун отвезет вас туда», — сказал Аддамс, не глядя.

Мирстоун встал, кивнул Вэлласу и двинулся к двери. Когда они ушли, Аддамс сидел еще какое-то время, и слабая улыбка играла на его вялом лице.

* * *

Комната была наполнена теплым желтым светом камина, а высокие свечи в резных серебряных подсвечниках отражались в сверкающей посуде и граненом хрустале. Чарльз Аддамс налил себе еще вина, смотря сквозь тонкое стекло бокала на рубиновый напиток, тронутый огнем, разглядывая его оценивающим взглядом.

«Я вижу, у тебя еще осталось превосходное вино, Розали», — сказал он тихо.

Розали Аддамс, высокая, благородная, с темными волосами вокруг лба, улыбнулась и кивнула.

«Должна сказать, что я была немного удивлена твоему приезду, Чарльз, — сказала она спокойно. — С тех пор, как умер папа, ты не так уже часто приезжаешь».

«Мне очень редко удается взять выходные, как в этот раз. Ты же знаешь, бизнес отнимает у меня все время».

«Да, конечно. Но, Чарльз, все равно все это меня удивляет. У меня такое чувство, что ты никогда не простишь мне, что по воле отца все досталось мне. Но ведь я несколько раз предлагала тебе поделить наследство и ты всякий раз отвергал мои предложения».

Легкое раздражение появилось на его лице. Он никогда не любил свою сестру, и ее предложение заставило его ненавидеть ее еще больше, но он мягко улыбнулся и сказал: