Призрак острова - [96]

Я ударил ногой по воротам и дал волю слезам, скопившимся у меня в горле. Каким же неосторожным я был, что посмел потерять тебя. Какой же пустой казалась вечность. Лучше бы я утонул в реке или отдался на растерзание Гарму. Я был так изнурен, что рухнул на месте и провалился в глубокий сон.

Свет от факела разбудил меня. Я открыл глаза и увидел пожилую полную женщину, которая улыбалась, глядя на меня сверху вниз.

— Входи, Видар, — сказала она.

Я сел и оглянулся. Ворота были открыты, и женщина держала в руках теплое одеяло.

— Меня зовут Хель, — сказала она. — Твое путешествие закончилось.

По ту сторону ворот были бескрайние поля с умершими, на полях я увидел пасущихся овец и коров, бродивших в темноте. Она повела меня в свой дом. Он был совсем маленький и стоял на вершине скалы. Я почувствовал невероятное облегчение, потому что Хель встретила меня радушно. Я молча сидел, пока она разводила костер и приказывала своей служанке приготовить для меня еду. Потом Хель укутала мое промерзшее и больное тело теплыми шкурами и одеялами. Все это время она восхищалась мной, говоря, какой я храбрый и красивый парень, и один раз даже прижала меня к своей огромной груди, чтобы уверить меня, что я нахожусь в тепле и безопасности и мне не нужно ни о чем волноваться.

Девушка принесла мне тарелку с куском жареного кролика. Хель села около меня, скрестив ноги. Когда она усаживалась, ее юбка задралась так высоко, что я увидел ее лодыжки, они были сморщенные и все покрыты трупными пятнами. Я вспомнил рассказы о ней. Говорили, что она была наполовину живая, наполовину мертвая. Меня охватила дрожь.

— Еще не согрелся, Видар? — спросила она. — Хочешь, я прикажу Ганглёт укрыть тебя еще одним одеялом?

— Нет, сейчас мне хорошо, — ответил я, набрасываясь на еду, — у меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя за все. Ты совсем не такая, как я ожидал.

— О, все эти истории! Обо мне рассказывают, что я разрываю людей на куски!

Я попытался засмеяться. Эта мягкая женщина была совсем не похожа на ту, какой ее представляли.

— Да, что-то вроде того.

— Я покажу тебе кое-что, Видар, — произнесла Хель. Она сделала глубокий вдох, и когда воздух заполнил ее, с ее телом произошла страшная перемена. Мертвенно-бледные тени появились вокруг ее глаз, губы втянулись внутрь, придав лицу выражение животного, а волосы стали извиваться, как змеи. Даже тело вытянулось, и я понял, что она запросто может переломить мужчину. Я отстранился от нее, но она выдохнула воздух и снова сделалась нормальной.

— Видишь? — спросила она. — Я могу быть устрашающим монстром, как обо мне говорят, но не со всеми.

— Как Гарм.

— Как Гарм. Я объясню. Не останавливайся, ешь, бедный мальчик, должно быть, ты изголодался. — Она похлопала меня по колену. — Гарм — это я или, по крайней мере, часть меня. Находясь там, на входе, он — это мои глаза и уши. Для нас нет ничего лучшего, как порвать человека на куски и вырвать из него жизнь. — Она засмеялась. — Сюда многие приходят. Их с каждым годом все больше. Они вооружены, как настоящие воины, и поэтому вынуждают меня давать Гарму такие приказы. Я получаю наслаждение, когда вижу их мертвыми. Но ты, ты пришел без оружия, бедный мальчик. Ты такой храбрый воин, ты отправил ко мне столько новых душ, а сам пришел без оружия. Ты не встанешь и не приставишь к моему горлу нож, ведь так?

Я покачал головой, заканчивая есть кролика. Ганглёт вошла и положила мне еще порцию.

— Я больше не воин, — сказал я. — То время осталось позади.

— А что твой отец думает об этом?

— Я не придерживаюсь мнения своего отца.

Хель улыбнулась. У нее были маленькие зубы серого цвета.

— Скажи мне, почему ты пришел сюда, Видар? Я слушаю.

Каждый раз, когда я должен был рассказывать, что у меня на сердце, я должен был снова испытывать перенесенную боль. Мне потребовалось немного времени, чтобы собраться.

— Я полюбил, — сказал я Хель. — Я полюбил женщину из Мидгарда так сильно, что мое сердце из камня превратилось в живое. Я полюбил ее так сильно, что готов был отдать все, лишь бы быть с ней. Я полюбил так сильно, что у меня дрожали руки, когда я ждал ее, боясь, что она не придет. Я полюбил ее… — У меня сорвался голос, и я замолчал, но потом собрался и продолжил: — Один узнал о моей любви к смертной и убил ее.

— О! — сказала Хель, и у нее задрожали ресницы. Огонь вспыхнул ярче, отбросив тени на стены.

— Без нее моя жизнь ничего не значит. Я не могу вернуться к своей прежней жизни. Хель, я хочу вернуть ее назад. Я шел к тебе много месяцев и вытерпел все трудности. Все это потому, что я не могу продолжать жить без нее.

Хель смотрела на меня, не отрываясь, и в ее глазах стояли слезы.

— Ты проделал весь этот путь ради нее?

— Да, ради нее.

Она встала и сделала несколько шагов. Я видел, как у нее сжались кулаки, и насторожился.

— Хель? Что я могу предложить тебе?

Она повернулась, и на ее лице было выражение монстра, которое я уже видел раньше.

— Почему она? — пронзительно крикнула она. — Что в ней такого особенного?

Потом ее черты расслабились, и она успокоилась.

— О, о, это не твоя вина.

Я не знал, что делать дальше, поэтому молчал.