Призрак острова - [88]

— Ты был воином, Видар, — сказала ты, отодвигая мои волосы с бровей, когда мы лежали у огня в темном, маленьком шалаше, — а теперь ты полюбил. Какая разница, кем ты был раньше; важно, кем ты стал.

Твои слова разбудили что-то во мне. Ты была права: я мог измениться. Я не ощущал зова крови. Я был волен выбирать. Если бы Один не разрешил мне взять тебя в Асгард, я бы просто остался в Мидгарде с тобой. Это решение было настолько ясным, что у меня перехватило дыхание.

А еще ты сказала:

— Подожди, Видар. Давай будем радоваться этим последним неделям и не говорить о будущем. Будь со мной здесь и сейчас.

Эти слова вызвали у меня подозрения.

— Ты не видишь нашего общего будущего, Хала? — спросил я. — Может, твоя любовь только временная?

Ты дотронулась до моего лица своими мягкими пальцами, и выражение глубокой печали заполнило твои глаза.

— О, нет, моя любовь, — сказала ты, — эта любовь в прошлом, в настоящем и в будущем. Эта любовь огромная и вечная, но я не смею надеяться на такое счастье в дальнейшем. Мы слишком разные с тобой, и я боюсь, эта разница отделит нас друг от друга.

Однажды утром, за три коротких недели до назначенной даты, ты появилась в очень унылом настроении и ничего не объясняла. Я не стал тебя расспрашивать и тоже молчал. Молчать рядом с тобой было приятно и легко.

— Нам надо посмотреть, как садится солнце, — сказала ты, — это может быть последний ясный день.

Мы вышли к берегу, и ты прижалась ко мне, приложив ухо к сердцу.

— Что с тобой сегодня, Хала? — спросил я, стараясь перекричать грохочущее море.

Ты долго не отвечала. Я обнял тебя, а солнце утонуло в воде, утянув за собой золотой поток света. Когда исчез последний луч, с востока поползла ночная мгла, и ты посмотрела наверх и сказала:

— Я хочу всегда быть с тобой.

— И я хочу всегда быть с тобой.

Ты отступила шаг назад и взяла меня за руки.

— Быть вдали от тебя — значит разлететься на мелкие осколки. Тогда во мне не останется стержня. Ты мое сердце, Видар. — Ты перевела взгляд на море. — Ты мое сердце, — прошептала ты.

Я не думал, что нужно что-то отвечать на эти слова и просто молча стоял.

— Сегодня вечером я не вернусь к своей матери. Сегодняшнюю ночь я проведу рядом с тобой и отдам тебе свое тело, как уже отдала душу.

От твоих слов у меня закипела кровь, и я засмеялся.

— Ты разыгрываешь меня?

— Нет, моя любовь.

Ты засмеялась и прижалась ко мне, а я сильнее обнял тебя.

— Завтра, когда я проснусь в твоих объятиях, мы будем строить планы на будущее, — сказала ты, и твой голос утонул в моей груди. — Планы на оставшееся время.

Уже совсем стемнело, мы вернулись в наш деревянный шалаш, и я не мог оторвать губ и рук от твоего теплого тела. А потом ты опустилась на колени передо мной и, расстегнув крючки на своей одежде, сбросила ее так же легко, как буревестник падает вниз с верхушек деревьев.

— Я люблю тебя, Видар, — сказала ты, утопая в моих руках.

— Я люблю тебя, Хала, — ответил я, прижавшись к твоей теплой коже и забывая обо всем.

Ветер стонал снаружи, и дрова трещали в костре. Это был последний момент счастья, который я знал. Потом послышались шаги. Ты устремила взгляд на дверь.

— Кто это?

— Хала, оденься, кто-то идет, — сказал я.

Ты быстро схватила свою одежду, пока я пошел к двери. Крупный мужчина с всклокоченной бородой стоял между деревьями в двадцати шагах от шалаша.

— Кто ты? Где моя кузина Халдиза?

— Халдиза в безопасности, — ответил я. — Она здесь, со мной.

Потом ты появилась около двери, взволнованная и перепуганная.

— Асбьёрн! — воскликнула ты. — Что ты здесь делаешь?

— Посмотри на себя, шлюха. Как ты посмела опозорить так свою семью?

Он вышел вперед, и я увидел, что он держит меч. Я схватил тебя и оттащил в сторону, но ты вырвалась.

— Асбьёрн, брось оружие, ты дурак, — сказала ты. — Видар, не обращай на него внимания. Я пойду с ним и объясню всем, что я собираюсь стать твоей женой, и им придется просто принять это. Не волнуйся. Завтра я вернусь.

Асбьёрн выглядел рассвирепевшим и стоял, воткнув свой меч в землю.

— Ты принесла позор на Церковный остров, Хала, — сказал он.

— Да, да, пойдем. Не теряй больше времени. Холодно. — Ты взяла его за руку и отвернула, улыбнувшись мне через плечо и проговорив одними губами: — Я люблю тебя.

Но я был так переполнен чувствами, что ничего не ответил тебе. Ничего. Это «ничего» мучило меня тысячу лет. Каждый день я жалел, что не сказал: «Я люблю тебя, Халдиза. Я твой навсегда. Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе. Не бойся ни смерти, ни тишины, ни моего отца. Я найду тебя и верну себе. Это я обещаю всем своим сердцем».

Но я не сказал ничего.

Ты не вернулась на следующий день, но я решил, что тебе нужно время, чтобы обо всем переговорить со своей семьей. Я провел долгие часы в одиночестве, вырезая фигурки из дерева, чтобы чем-то занять свои руки, потому что ни мой мозг, ни мое сердце мне не принадлежали. Когда ты не появилась и на следующий день, я тихо собрался, взял топор и копье и отправился за тобой.

Когда я подошел к лагерю, две маленькие девочки играли около деревянного домика, Ислейф разговаривал с женщиной, которая, как я догадался, была твоей матерью, а Асбьёрн прибивал перекладину над входом в церковь. Одна из девочек, которая первой заметила меня, побежала в мою сторону с криком: