Призрак острова - [22]

Од протянула принесенные подарки.

— Вот, сестры, возьмите сокровища, которые я взяла по ту сторону мира.

— О-ох, сокровища! — закричала Урд.

— Я возьму вот это.

— Нет, это мне!

Они своими тонкими пальцами буквально вырвали из рук Од камни и цветы, а из-за заколки чуть не подрались. В конце концов они договорились, кто что берет, и Урд, и Скульд вернулись к работе. Верда, та из них, с кем пять лет назад Од заключила сделку, улыбнулась ей.

— Я полагаю, ты хочешь получить свою плату сейчас?

— Да, хочу, — сказала Од. Когда приближался этот момент, сильное чувство ожидания, как будто целый океан, накрывало ее с головой.

— Тогда вот, — произнесла Верда, вынимая из кармана круглую брошь, из горного хрусталя, обрамленного серебром. Когда-то эта вещь принадлежала Од.

— Вот твой мальчик.

Од жадно схватила брошь и впилась в нее взглядом. Туманные тени рассеялись, и все стало видно отчетливо. Хельги. Он наклонился над лужей, пуская по ней игрушечную лодку. Дыхание сжалось у нее в груди; она напомнила сама себе, что надо выдохнуть. Он не слышал ее, но она произнесла его имя: «Хельги. Мой дорогой Хельги».

После того как Од вступила в договор с норнами, Верда заколдовала брошь так, что Хельги всегда был виден внутри нее, и таким образом Од никогда и ни за что не рассказала бы, где они живут. Норны защищали свою тайную жизнь, потому что понимали, что если люди узнают о них, они сразу же придут на порог их жилища и будут просить поменять что-либо в их жизнях. Но тогда работа норн замедлится, им не станет хватать времени, и судьба собьется с намеченного курса.

Од не могла отвести глаз от Хельги: у него медовая кожа, длинные ресницы и пухлые щечки. Ей так хотелось обнять его, прижаться к нему, но он должен был стать мужчиной, прежде чем она снова сможет встретиться с ним. В первый год разлуки она смотрела в брошь и видела, как он плакал, скучая по ней. Сидя на руках у сестры Од, он спрашивал снова и снова: «А где мама? Когда она придет?» У нее сердце обливалось кровью от его слез и вопросов, но время шло, и его страдания притупились. Было ясно, что он забыл ее.

— Он такой красивый, — сказала Од, — посмотри, каким сильным и высоким он растет.

— Он красивый мальчик, и я думаю, он больше похож на тебя, чем на своего отца.

— Я почти не помню, как выглядел его отец, — ответила Од. — Хотя у Хельги такие же светлые волосы, как у него.

— Они потемнеют, — вмешалась Скульд.

Од не знала, было ли это сказано просто так, или Скульд видела будущее, пропуская нить через свои пальцы.

Од продолжала смотреть, не в силах оторваться, пытаясь запомнить каждую мелочь. Наконец, Верда протянула руку за брошью.

— На сегодня это все, — сказала она. — Расскажи нам, что происходит в мире и в следующий раз, когда придешь, снова сможешь посмотреть на сына.

— Пожалуйста, еще немножко. В следующий раз мне, может быть, будет трудно прийти. Видар уже отправлял меня к Локи…

Урд встрепенулась и взмахнула рукой.

— Локи? Нет, нет, только не Локи.

Другие сестры спросили хором, испуганными голосами:

— Ты знаешь Локи?

— Ты видишься с ним?

— Я вижу его каждую неделю, — сказала Од, удивляясь, что это известие всех так взбудоражило.

— Я провожу у него день, рассказывая ему различные истории.

— Истории! — Верда белой рукой схватила Од за запястье и заморгала выцветшими ресницами.

— Но ты ведь ничего не рассказывала ему о нас?

— Я… я рассказала ему о Хельги, это было.

— Нет! Какой кошмар!

— Он найдет нас! Что нам теперь делать?

— Пожалуйста, сестры, пожалуйста, — сказала Од. — Не волнуйтесь. Он ничего не знает о том, что я вижусь с вами. Я ни словом не обмолвилась, что знаю о вас.

— Но он такой хитрый, такой коварный, — произнесла Урд. — Ему достаточно одного намека.

— Нет, нет, — я обещаю вам.

Очень медленно, после множественных заверений, сестры начали успокаиваться. В конце концов Од спросила у них:

— А почему вы так боитесь Локи?

Они обменялись взволнованными взглядами.

— Мы должны ему, — сказала Урд.

— Что?

— Тебе не надо знать.

— Если он найдет нас, — произнесла Скульд, — он потребует расплаты.

— Знаешь, Од, мы никому не меняем судьбу, — добавила Верда, — но для тебя сделали исключение, потому что ты нам нравишься и потому что ты покорно приняла наказание.

— Нити судьбы таинственны и вечны.

— Но Локи… — начала Урд.

Скульд перебила ее:

— Мы должны выполнять все для Локи. Последствия могли быть ужасны. Он мог просить нас переменить прошлое и сделать его королем Валяскьяльва. Он мог потребовать изменить будущее. Он мог вмешаться в жизни многих людей. Он не чувствует, что можно делать, а чего нельзя.

— Он не должен никогда найти нас, — прошептала Верда, дрожа от одной мысли об этом. — Никогда.

— Тебе нужно быть очень осторожной.

— Не рассказывай ни единой душе, где мы живем.

— Если скажешь, я разобью твою брошь, — пригрозила Верда. — И ты не увидишь своего маленького мальчика тысячу лет.

— И мы ни единого слова не расскажем тебе о нем.

Од затрясла головой.

— Я никому не скажу. Вы же знаете. Я никогда не предавала вашего доверия. И разве я не приношу вам красивые вещицы из внешнего мира?

Верда дотронулась до заколки на волосах.