Призрак острова - [104]

— Я предупреждаю тебя…

— Предупреждаете меня? Вы думаете, я боюсь вас? У меня полно других вещей, которых стоит бояться.

— Это твое последнее предупреждение. Я могу уволить тебя за неподчинение.

— Тогда вперед, увольняйте меня.

Наступила пауза, во время которой Магнус боролся с краской, заливавшей его лицо, а я подумала, почему я не вняла своему совету не вести себя, как пьяная дура.

— Виктория, мы обсудим это в понедельник утром, на рабочем месте. — Он повернулся, чтобы идти. Я почувствовала, что сейчас взорвусь.

— Пожалуйста, Магнус, — сказала я. — Пришлите паром в среду. Я должна уехать с этого острова.

Он остановился и посмотрел на меня:

— Виктория? Ты же не собираешься сбегать от сверхъестественных явлений, как это хочет сделать Марианна?

— Я хочу уехать домой, — ответила я, и мой голос задрожал.

— Ты пьяна, — произнес он нетерпеливо. — Поговорим в понедельник.

— Пожалуйста, Магнус.

Магнус вышел, не сказав больше ни слова, и я опустилась на скамейку, держа стакан с ромом. Мне хотелось знать, что сейчас делает Видар.

Громкий крик триумфа, донесшийся из комнаты отдыха, говорил о том, что за теннисным столом объявили чемпиона. В дверном проеме появилась голова Гуннара.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Я поругалась с Магнусом, — ответила я безразличным голосом.

Подойдя ко мне, он обнял меня за плечи.

— Ты слишком увлеклась ромом.

— Да, я немного перебрала.

— Вики Скотт, не важно, какие трудности происходят сейчас в твоей жизни, и что толкает тебя вести так, ты можешь не волноваться, — о твоей тайне никто не будет знать, кроме меня.

Он провел рукой по моим волосам.

Я наклонилась к нему и произнесла заплетающимся языком:

— Это правда, ведь во мне нет ничего особенного.

Тогда почему Видар любит меня? Зачем он ждал тысячу лет, чтобы провести со мной всего лишь полвека?

— Ты совсем запуталась, не так ли, Вики?

— Я ничего не понимаю.

— Ты такая красивая, — сказал он. — Ты веселая и неординарная, и ты очень красивая.

Я отодвинулась от него.

— Не говори так, Гуннар. От этих слов мне становится совсем грустно.

Вошли Ёзеф и Алекс. Я сидела на кухонном полу, не расставаясь с ромом. Вокруг меня звучали их голоса. У меня появилось ощущение, как будто я лежу на холодной черепице и начинаю проваливаться в приятную неизвестность.

Ёзеф предстал передо мной:

— Вики, ты в порядке?

— Она просто пьяная, — сказал Гуннар откуда-то издалека.

— Мне грустно, — сказала я.

— Я должен сказать тебе кое-что. Только не думай, что я сошел с ума. — Перед моими пьяными глазами появилась картинка, на которой обычно бледное лицо Ёзефа сделалось розовым.

— Ну, говори.

— Сегодня ночью во время дежурства мне снилась ведьма.

У меня появилось неприятное ощущение.

— И?

— И перед тем, как я проснулся, она сказала мне что-то… — Он замолчал, как будто смутившись.

Я наклонилась вперед, чувствуя, как моя кожа нагревается от страха.

— Продолжай, — проговорила я.

— Она сказала мне, что… она сказала: «Передай Виктории, что я все расскажу его отцу».

Мое сердце подпрыгнуло и застучало быстрее. Я попыталась подняться, но ноги не слушались меня.

— Я понимаю, что это всего лишь сон, — сказал Ёзеф, — но у меня возникло чувство, что это — важно, и мне обязательно нужно передать это тебе. — Он пожал плечами. — Алекс считает, что это бред.

— Я рада, что ты рассказал мне, — ответила я, делая усилие над собой, поднимаясь и садясь на скамейку. — Я должна идти.

— Вики, тебе лучше лечь. — Это говорил Гуннар. В комнате было полно людей, склонивших надо мной раскрасневшиеся лица.

— Со мной все нормально, — уверила я их. — Пойду прогуляюсь, проветрю голову.

Я вырвалась из помещения в дождливый вечер и почувствовала, как холодные капли льют на меня.

— О, Видар, — прошептала я, — пожалуйста, пожалуйста, поспеши.

Вероятности того, что я засну, не было никакой, поэтому я даже не пыталась. Я могла продолжать понемногу потягивать ром все воскресенье, до самого вечера, и знала, что не упаду. Я была слишком напряжена все это время. Мог ли зарядивший дождь начать стучать усиленнее? Или это я слышала звуки животных, доносившиеся из леса? Или это вернулся Видар? Или, что самое ужасное, это был кто-то жестокий, сильный и безжалостный, со сверкающим топором в руках и пустыми глазами на бездушном лице?

В три часа утра в понедельник я лежала на своей кровати, протрезвевшая, и смотрела в безупречно ровный потолок. Время от времени я переводила взгляд на окно и смотрела в лес, не в состоянии оторваться.

Дождь прекратился, и над деревьями были видны звезды. Снаружи не было ни звука, как будто такое затишье было предвестником чего-то. Темные тени молчаливо замерли в серой мгле. Мне вспомнилось лесное существо с костлявыми пальцами и соломенными волосами, и очевидное решение пришло мне в голову. Скрипи. Ведьма была его сестрой. Накинув куртку, я выскочила из дома.

Земля была размыта, и опавшие листья, лежавшие под ногами, заставляли меня скользить, но я направилась в лес, решив уйти как можно дальше от окон комнаты Магнуса и Марианны, на такое расстояние, чтобы они точно ничего не услышали.

— Скрипи? — позвала я, и мой голос одиноким эхом прокатился в тишине.