Призрак острова - [102]

— Я знаю, — ответила я неохотно.

— Если я не приеду в назначенное время, значит, что-то пошло не так, и тебе угрожает опасность.

— Я знаю, — повторила я более твердо. Отойдя назад, я посмотрела на него. Капли дождя стекали по его волосам. — Но ты вернешься.

— Я люблю тебя, — сказал он.

Земля задрожала подо мной, когда я испытала страх, что могу потерять Видара.

— И я люблю тебя. Давай, чем быстрее ты уедешь, тем быстрее вернешься.

Он посмотрел на меня еще несколько секунд, а потом повернулся и сказал Арваку:

— Вперед, Арвак. Быстрее!

Арвак фыркнул и устремился вперед. Я смотрела на них, удаляющихся между деревьями, а когда они исчезли, осталась совсем одна, под дождем, с грязным зонтиком в руках и неизвестностью, ожидавшей нас впереди.

Глава 27

Я вернулась в свою комнату, переоделась в сухую одежду, прокручивая в голове все возможные варианты побега. Странно было представлять Видара на пароме среди незнакомых ему людей. Что потом? Когда мы прибыли бы в Норвегию, как бы я переправила его в Англию без паспорта? Я считала, что могла бы выучить норвежский и попытаться приспособиться на чужой земле, но такое положение ограничивало бы мои возможности заработать деньги нам на жизнь. Мог ли Видар найти работу? Без рекомендаций, без свидетельства о рождении, без документов об образовании и профессии? Это казалось невозможным, но я не хотела задумываться обо всем этом. Я знала, что не могла бы спланировать все это в одиночку, и я ходила по коридору взад и вперед, пока не решила попросить Гуннара о помощи. Он знал Норвегию, знал язык, порядки. Он знал, как происходят на пароме погрузо-разгрузочные работы, а также разбирался в компьютерах и мог получить необходимую информацию из Интернета. А я была почти уверена, что могу положиться на него, и он не станет задавать слишком много вопросов.

— Я думал, ты совсем разболелась, — сказал Гуннар, выглядывая в открытую дверь.

— Стряпня Марианны поставила меня на ноги, — улыбнулась я. — Здесь сыро.

— Входи, — сказал он. — Я включил отопление. Сегодня ночью будет холодно.

— По ночам всегда холодно. Мы же в самой середине этого чертового Норвежского моря, — сказала я, вешая плащ на спинку кухонного стула. — Может, выпьем по чашке чая?

— Конечно, моя леди. Располагайся, чувствуй себя удобно.

Я села на кушетку. На кофейном столике лежали книги и рисунки. Я взяла один из них и стала рассматривать его. Воин-викинг.

— Как еще у этого парня нет рогов на шлеме? — поинтересовалась я.

— А у викингов на шлемах не было рогов. — Звякнули чашки и ложки. — Ты можешь подвинуть эти книги, если они тебе мешают. Переложи их вместе с рисунками на стол.

Я взяла книги и перенесла их на книжную полку, а потом среди бумаг, которые держала в руке, я увидела фотокопию, откуда как-то раз Гуннар зачитывал мне историю о том, как однажды Один приезжал на остров. Я впилась взглядом в текст, но он был на норвежском языке.

Гуннар поставил чашку с чаем передо мной.

— Нашла что-нибудь интересное? — спросил он.

— Пожалуйста, прочитай мне еще раз то, что написано здесь, — сказала я, протягивая лист ему в руку.

— Зачем?

— Просто интересно.

Я села и подвинула к себе чашку. Сейчас я надеялась вернуть что-то из воспоминаний Халдизы. Мне ужасно хотелось знать, есть ли в записях Ислейфа хоть что-нибудь, схожее со мной нынешней.

— Там было что-то о погоде…

Гуннар сел напротив меня, и, когда он читал, все события то яркими, то темными вспышками проносились в моей памяти.

«Ближе к полудню стало очень жарко. Дети раздевались и резвились в воде. Я не помню, чтобы когда-нибудь стояла такая жара, даже в середине лета. Наверное, языки адского пламени не жгут так сильно, как солнце в тот день».

Маленькие девочки зовут друг друга, играют в какую-то игру. Меня заперли внутри, когда Асбьёрн привел меня из леса. Мне не позволяют свободно видеться с Видаром. Расстройство за расстройством. Крушение всех планов. Ужасная жара мучает меня, перед глазами пелена.

«С наступлением сумерек жара неожиданно и резко отступает, и через весь остров крадется сильнейший мороз. Деревья покрываются снегом, озеро замерзает, и земля превращается в ледышку».

Страшная жара переходит в мороз. Моя кожа холодная, хотя внутри тела до сих пор сохраняется жар. Неестественные причитания моей матери. Я смотрю по сторонам. Повсюду лед. Первый проблеск страха. Асбьёрн хлопает дверью перед моим носом. «Сиди там, шлюха». В дырку между стенами задувает ветер с моря.

«Сейчас темно, и пугающие звуки доносятся из леса. Пронизывающий ветер вынуждает всех нас сидеть у огня в доме и в страхе ожидать, что может случиться дальше».

В церкви стоит Ислейф, бледный от страха. Хакон пронзительно кричит, что надо пустить кровь какой-нибудь из коров, чтобы успокоить Одина. Асбьёрн хватает трех своих маленьких дочерей и молится, пока его глаза не делаются стеклянными. Что-то ударяется о дверь. Воют собаки, и ветер вот-вот снесет крышу. «Отправьте шлюху наружу, это то, чего они хотят!» — кричит Асбьёрн. Ислейф хватает меня за руки и выбрасывает за дверь. Наконец ветер стихает. Я тяжело дышу. Темная фигура движется на расстоянии. Я вижу блеск железа…