Призрак мальчика в пижаме - [22]

– Ну, и как твои дела с миссис Мэйчен? – спросил мистер Лю. – А то, я смотрю, ты всё занимаешься-занимаешься, а оценки у тебя лучше не становятся…

Хорошо, что папа не отрывал глаз от дороги! Иначе бы он непременно заметил ужас, промелькнувший у неё на лице.

– Нет-нет, эти занятия мне очень помогают! – сказала она. – Я знаю, оценки у меня по-прежнему не очень, но без дополнительных занятий я бы, наверное, совсем скатилась…

– Может быть, нам стоит встретиться с учительницей и всё это обсудить?

– Не надо! – сказала Корделия, пожалуй, чересчур поспешно. – Всё в порядке. Всё под контролем!

Мистер Лю покосился на неё. Он в самом деле смотрел с подозрением, или это у неё уже паранойя?

– Ну ладно, – сказал он. – Подождём ещё немного.

Он принялся постукивать пальцами по рулю в такт музыке, тихонько игравшей по радио.

– А как там твои друзья поживают? А то я давно тебя не спрашивал.

– С ними всё хорошо, – сказала Корделия. – Ой, вчера на обеде смешно было! Бенджи слопал целую тарелку спагетти ложкой, просто чтобы доказать, что он так может. Мы с Агнесой чуть со смеху не лопнули!

Мистер Лю улыбнулся себе под нос.

– Да нет, я имел в виду твоих друзей в Калифорнии, – сказал он.

– А-а! Ну, у них, наверное, всё нормально…

Мистер Лю высадил её на краю тротуара. Корделия вошла в школу, остановилась, потопала ногами, чтобы отряхнуть снег с ботинок, и направилась прямиком в спортзал. Мальчик перестал плакать сразу, как только она включила свет. Он подошёл к краю трибуны и ждал её, улыбаясь.

– Доброе утро! – сказала Корделия. Она сбросила с плеча сумку и достала деревянный паровозный гудок. – Ну, давай попробуем сегодня это!

Несмотря на ежедневные попытки, Корделия ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы разгадать, какой же светлый ключик нужен малышу. Первое, что пришло ей в голову – это носовой платок, чтобы утереть слёзы. Когда это не сработало, она задумалась над тем, что мальчик одет в пижаму – это выглядело как очевидный намёк, – и переключила внимание на всё, что нужно ребёнку на сон грядущий. За эти несколько недель Корделия предлагала ему стакан молока, кружку с водой, одеяло, подушку, три разных ночника, зубную щётку, зубную пасту, зубную нить…

Ничто не сработало.

Паровозный гудок был последним предметом из серии светлых ключиков, имеющих отношение к поездам. Она приносила ему игрушечные поезда, плюшевые паровозики, игрушечные рельсы и фуражку кондуктора. Корделия положила гудок к ногам малыша и с тревогой наблюдала, как он наклонился к нему. «Ну давай же, – думала она, ломая руки. – Давай!»

Ручонка малыша прошла гудок насквозь.

Другие привидения часто раздражались от таких бесполезных попыток, но малыш радостно захлопал в ладоши, как будто Корделия предложила ему забавную игру.

– А я-то думала, уж это-то наверняка сработает! – вздохнула Корделия, запихивая бесполезный гудок обратно в сумку. Она окинула мальчика взглядом, прикидывая, что принести ему завтра, и обратила внимание на новую деталь: локомотив на его футболке был перечёркнут чуть наискось четырьмя чёрными линиями. «Странно, – подумала Корделия. – Как будто кто-то исчёркал его рубашечку маркером». Может, эти линии были там всегда, а она их просто не замечала? Они были довольно тонкие. «Может, это и ничего не значит, – подумала она. – Да, а как насчёт очков? Их же обычно снимают, когда ложатся спать? А может, он нарочно не стал их снимать, чтобы разглядеть картинки в книжке? А вдруг его светлый ключик – книжка с картинками?!»

Пока Корделия прикидывала, сколько книжек о поездах найдётся в городской библиотеке, малыш уселся на краю своей территории, скрестив ножки, будто в детском садике во время занятий в кругу. Он уставился на Корделию сквозь свои очочки, ожидая, пока она заговорит с ним, как обычно.

– Ты не беспокойся, – сказала Корделия с уверенностью, которой на самом деле не испытывала. – Рано или поздно найдём мы и для тебя светлый ключик. У нас получается всё лучше и лучше! Вот только вчера мы освободили человека из учительского туалета наверху. Ему нужна была шапочка, чтобы прикрыть лысину.

Малыш зажал рот ручонками и затрясся от беззвучного хохота. Корделия улыбнулась. В такие моменты было проще простого забыть, что мальчуган на самом деле призрак. Поскольку уровень видимости у него был первый, с виду он ничем не отличался от живого ребёнка.

«Но это долго не продлится, если я не угадаю его светлый ключик!» – подумала Корделия.

– Слушай, – сказала она, перестав улыбаться, – у меня плохие новости. Я, наверно, так часто приходить уже не смогу.

Малыш надулся и скрестил ручки на груди. Корделия протянула ему ладонь.

– Ты не подумай, что мне не хочется! – сказала она. – Но, по-моему, мои родители начинают догадываться, что я в школу хожу не на занятия по математике. Если они узнают всю правду, мне тогда вообще приходить не разрешат!

Малыш кивнул с серьёзным видом. Хотя отвечать он не мог, Корделия знала, что он всё-всё понимает. Она не знала точно, почему он отличается от других призраков, которых её присутствие часто смущало и выбивало из колеи. Корделия считала, что растущая способность малыша общаться с ней как-то связана с тем, как много времени она с ним проводит. Что она так или иначе его пробудила.