Призрак и другие соучастники - [42]

— Здравствуйте! — строго сказал он.

Стася улыбнулась и молча кивнула.

— Ну, здравствуй, добрый молодец! — отозвалась старушка, — Зачем пожаловал?

— Не могли бы вы рассказать, что делали во время убийства? — рванул с места в карьер Гарик.

— Какого убийства? — Такса перестала вязать и уставилась на мальчика поверх стареньких очков.

— Как какого? — опешил он, — Ну, этого, Забияко…

— А я уж думала, слесаря Сафронова, которого дружок его в 88-м по голове поленом шарахнул. Да-а, давно это было! А какого парня угорбили! Руки золотые…

— У кого? У Забияко?

— Да при чем тут Забияко! — рассердилась Такса, — Сережа Сафронов, говорю, мастером был отменным…

— А что про Забияко? — Гарик окончательно запутался.

— А про Забияко, мил человек, я все милиции рассказала, — отрезала Такса, — И повторять ничего не собираюсь!

Библиотекарша снова уткнулась в вязание, а Гарик с ужасом понял, что его первый в жизни самостоятельный допрос потерпел фиаско.

— Вы это внукам вяжете? Очень красиво! — внезапно вступила в дело Стася.

— Нравится? — гордо улыбнулась старушка, — Вот, внучке подарок на день рождения готовлю. Она чуть помладше тебя будет. Думаешь, обрадуется?

— Конечно! — горячо заверила ее Стася, — Полоска в этом сезоне самый писк! Неужели, вас родные не боятся сюда на ночь отпускать дежурить? Здесь же такой кошмар твориться!

— Да кому я старая нужна! — отмахнулась Такса.

— Любовь Никитична, мы вот думаем, может, нам всем подписи собрать, чтобы на ночь охрану выделили. Ну, хотя бы пару милиционеров. Как вы думаете?

— И то верно! — поддержала девочку библиотекарша, — Меня по ночам аж мороз продирает! Со стула своего встать боюсь! Давно пора людей поставить.

— Вот-вот. В ту ночь-то, ну, когда Забияко с лестницы столкнули, — Стася понизила голос и наклонилась к Таксе. Та перестала вязать и тоже подалась к девочке. — Я в коридоре привидение видела. Честное слово! А вы?

— Видеть — не видела, но слышала. Ходил кто-то, это точно! Не ребенок! Я детские шаги всегда различу! — заверила Любовь Никитична, — У меня тогда ревматизм разыгрался. Вставать было тяжело — проверить не могла. Да вот еще, странное дело, я в кладовке на первом этаже, связку запасных ключей от всего интерната повесила. Никто про нее не знал, а в ту ночь один ключик кто-то стащил. И ведь слышала, как негодник со связкой возится, да подойти не успела.

— А от чего ключ? — встрял Гарик.

— Отчего — отчего! От подвала!

— Может, кто-нибудь из учителей взял? Или тетя Аля прихватила?

— Чего же тогда мне не сказали? — Такса сокрушенно покачала головой! — Да и Алевтина в ту ночь занята была. Гость у нее сидел. Сама слышала, как она у себя в коморке с кем-то тихо разговаривала.

Стася еще немного поболтала с библиотекаршей о странных событиях и о бездействии милиции, которая вместо того, чтобы ловить настоящего преступника, все свалила на бедняжку-Алису. Через пять минут стало ясно, что ничего полезного Такса больше не расскажет, поэтому ребята быстренько свернули беседу и выскочили из библиотеки.

— Стася, ты просто сыщик экстра-класса, — промямлил Гарик, — Сам бы я все провалил!

— Я — самая обычная врунья!

Близнец с удивлением уставился на свою подругу. Она и не думала валять дурака — эту странную девчонку действительно терзали угрызения сувести.

— Ерунда! Это же для дела!

— Нет. Я бабушке обещала никогда никому не врать, а сейчас … В меня будто вселилось что-то. Страшное, чужое! И я — это уже и не я вовсе.

— А может, это как раз ты и есть? Супер-сыщик, эмпат, сверхчеловек!

— Издеваешься?

— Нет — успокаиваю.

— Ладно, давай о расследовании. Знаешь, есть несколько простых принципов, которые помогают разговорить любого человека. Меня бабушка учила. Она вообще была гением общения. Во-первых, никогда не начинай с того, что интересно тебе. Главное — вычислить тему, которая зацепит твоего собеседника, и только после того, как разговор встал на надежные рельсы, можно переходит к главным вопросам.

— Ты для этого начала ее расспрашивать про шарфик? — понял Гарик.

— Конечно. Во-вторых, нужно использовать зеркало.

— Это как?

— Очень просто. Ты должен как бы «зеркалить» того, с кем говоришь: повторять интонации, подстраиваться под его манеру выражать мысли, показывать, что думаешь точно так же как он. Тогда твой собеседник почувствует в тебе близкого человека и выложит все начистоту.

К этому моменту ребята уже стояли рядом с комнатушкой Алевтины Ивановны. Судя по доносившимся из-за двери всхлипам, она была у себя.

— Ну что, попробуешь сам? — спросила Стася, — В случае чего, я помогу.

Друзья толкнули дверь и обнаружили тетю Алю, роняющую слезы в чашку с остывшим чаем. Искать интересную тему для разговора не пришлось. Весь интернат знал, что Мироныч в прошлом году звал Алевтину Ивановну замуж. Она отказала — мол, не в том возрасте, чтобы под венец бегать. Но, по-видимому, продолжала питать к учителю труда нежные чувства. Стоило только спросить ее о самочувствии Мироныча, как она тут же окатила ребят потоком причитаний. Никаких улучшений в его состоянии пока не было, никто из врачей не мог толком ничего объяснить, в палату ее не пустили, сколько не просила. Гарик начал осторожно переводить разговор на ночь убийства Забияко. Рассказал об идее Стаси собрать подписи, чтобы интернату выделили охрану, поинтересовался, не встречалась ли ей фигура в белом и не пропадали ли последнее время ключи. Тетя Аля на все вопросы отвечала охотно, но ничего нового рассказать не могла. Приведения она не видела, ключи не теряла, охрана, конечно, нужна, вот только кто ж ее даст. Однако стоило Гарику спросить завхоза о ночном госте, как Тетя Аля тут же сообщила, что она ужасно спешит, и выставила ребят вон из комнаты.