Призрак Фаберже - [34]

— Мое имя Крейг Типпет. Я адвокат семьи фон Кемп. До войны эта статуэтка принадлежала фон Кемпам. Считалось, что она погибла во время бомбардировок Берлина союзниками. Однако теперь очевидно, что она уцелела и была похищена. Сейчас ее пытаются продать без установления четкого имущественного права. Мы представили соответствующие документы в совет директоров «Лейтона» и обратились в суд с требованием наложить запрет на продажу данной собственности и возвратить ее законным владельцам.

Эти слова вызвали взрыв оживления среди прессы. Замелькали вспышки, вокруг Анны столпились репортеры, лихорадочно снимающие ее застывшее лицо.

Пытаясь спасти положение, на подиум поднялась Линн:

— Леди и джентльмены! «Лейтон» воздерживается от комментариев до полного выяснения обстоятельств. Торги состоятся, как и предполагалось, 12 мая. На следующей неделе Снегурочка отправляется в мировое турне по маршруту Нью-Йорк — Лондон — Москва — Гонконг — Лос-Анджелес — Нью-Йорк. В настоящий момент мы не можем сообщить ничего определенного. Все вопросы направляйте в отдел прессы и юридический отдел. Благодарю за внимание.

С этими словами Линн вытащила Анну из комнаты.

Саша стоял в нерешительности, не зная, что делать дальше. К нему подошел выступавший адвокат.

— Вы ведь работаете в этом отделе? Я Крейг Типпет.

— Извините за резкость, но меня просто шокировали ваши слова.

— Я вижу. Ну, не переживайте так. Кстати, я хорошо знаком с вашим отцом. Передайте ему, что скорее всего все рассосется. Вам просто не повезло.

С этими словами мужчина повернулся и вышел.

Саша отправился к себе в отдел, где уже сидели Анна, Линн Тефель. Лена Мартин из юридического отдела и Джон Бернхэм. Анна была вне себя от ярости.

— Какой позор! Как он сюда попал? Лена, чем нам это грозит?

— Торги пройдут, как и предполагалось, но нам придется доказывать в суде, что продавец имеет законное имущественное право.

— Это будет сложно? — спросил Джон, барабаня пальцами по столу.

— Не думаю. Но нам надо знать, кто продавец, является ли он гражданином России, есть ли документы на вывоз и так далее.

— Сегодня я ужинаю с Дмитрием, — вмешался Саша. — Постараюсь выяснить все о продавце, чтобы облегчить вам задачу.

— Спасибо за помощь, Саша, но у нас еще одна проблема. Ну и денек у нас сегодня — специально для юристов.

— А в чем дело? — спросил Джон.

— У нас два серьезных иска.

— Кто-нибудь еще претендует на Снегурочку?

— Твоя лондонская кузина, графиня Марина Шутина, и твой родной отец.

Глава 9

Войдя в бар Бемельмана, Саша улыбнулся пианисту, который, как обычно, заиграл тему Лары из кинофильма «Доктор Живаго». Когда-то, несколько лет назад, Саша сказал ему, что занимается русским антиквариатом, и с тех пор его всегда приветствовали этой мелодией. Пора бы ему сменить музыку, подумал Саша. Как насчет блюза «Неужели я потеряю работу из-за происков своего папы?». Заказав «Гибсон», он стал ждать Дмитрия. Бар Бемельмана вызывал у него совершенно особое ностальгическое чувство. Его мать любила пить чай в сумрачном вестибюле «Карлайля» и часто приводила сюда маленького Сашу. В этих уютных стенах он всегда чувствовал себя в безопасности. Хотя Джордж, легендарный официант, которого он помнил с детства, уже вышел на пенсию, небольшое помещение рядом с вестибюлем по-прежнему вызывало ощущение надежности и благополучия. Саша уже почти склонился к мысли, что это единственное место, где ему не грозят неприятности, и тут появился Дмитрий.

— Прости, я опоздал, но ты сам знаешь, что случилось.

Дмитрий сел за стол и заказал себе водки.

— Я вообще не ожидал, что ты придешь.

— Иск фон Кемпов, конечно, неприятен, но меня больше беспокоят претензии Марины и твоего отца. Надеюсь, ты мне объяснишь, в чем дело?

— Откуда ты узнал?

— Мне позвонил Джон Бернхэм.

— О Марине не беспокойся. Это просто блажь. Завтра я поговорю с отцом. Думаю, это Марина его настроила. Вообще-то он не любитель судиться. Надеюсь, мне удастся отговорить их от этой затеи, — произнес Саша с уверенностью, которой на самом деле не ощущал.

— Я тоже на это надеюсь.

— Если отец не откажется от иска, меня наверняка уволят.

— Даже так?

— Неужели они будут держать у себя человека, отец которого подал на них в суд?

— Надеюсь, сам ты не сомневаешься, что фигурка принадлежит нам? Твое здоровье, — произнес Дмитрий по-русски.

— Дмитрий, я должен знать, кому именно она принадлежит.

Дмитрий помолчал, как бы обдумывая ответ. Потом в упор посмотрел на Сашу.

— На самом деле она принадлежит мне.

— Но почему же ты сразу об этом не сказал?

Дмитрий вздохнул.

— Саша, все так сложно. Марина тебе рассказывала, кто мои клиенты в России?

— Дикаринские. Это новые олигархи. Я о них слышал.

— Совершенно верно. Я нашел Снегурочку в Финляндии, в частной коллекции, и сначала хотел продать ее им, но номер не удался.

— Почему?

— Мне было нечем подтвердить ее происхождение. У меня была только фотография с твоей прабабкой, но дальше этого дело не пошло. Продажей антиквариата я занимаюсь сравнительно недавно, и мои первые вещи имели весьма сомнительную репутацию. Правда, благодаря им я нажил целое состояние и теперь могу быть разборчивее. И все же русские специалисты не хотят иметь со мной дело. Я не из их среды, да к тому же они завидуют моим успехам. Они счастливы, когда я продаю их вещицы кому-нибудь из новых русских, с которыми у них нет контактов, но во всем остальном от них мало толку.