Призрак дракона - [55]

— Пожалуйста…

Я прекрасно понимал, о чем он меня просит. Ему было известно, что его рана смертельная. Но терпеть предсмертные муки уже не хватало сил.

Я вспомнил о Селеге, поднял нож и решительным ударом вонзил его юноше в затылок. Селег не заставил бы этого человека страдать.

Стейла учила меня, что поражение ножом в затылочную зону — самый верный и самый быстрый способ умерщвления. Особенно для меня, ведь я обладал недюжинной силой и быстрой реакцией. Юноша умер мгновенно, не успев глазом моргнуть.

Я извлек свой нож из затылка покойного, обтер окровавленный клинок о его одежды и вышел во двор.

Сиарра стояла рядом с Перышком, пряча лицо в лошадиную гриву. Ее плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Я не стал ее тревожить и вернулся к женщинам и Бастилле.

Разговаривать с жительницами деревни оказалось непростым занятием. Как выяснилось, Бастилла не знала оранстонского, а беседовать на толвенском женщины отказывались.

— Оставь их, Бастилла! — воскликнул я на оранстонском языке, отчетливо произнося каждое слово. Отец всегда удивлялся моим способностям изучать языки, хотя не переставал твердить, что на каком бы я ни разговаривал, все равно буду выглядеть тупым, как осел. — После того как мы покинем это место, никого не обидев, люди сами успокоятся. — Я окинул многозначительным взглядом кучку из трех окровавленных трупов и повернулся к женщинам. — Если кто-нибудь из вас убил кого-то из бандитов, несите их тела сюда. Мы сожжем покойников, чтобы к вам не являлись их грешные души.

Для Бастиллы я повторил то же самое на толвенском. Мой голос звучал как-то странно — резко и отрывисто.

В этот момент на дороге показались Тостен и Орег. С жеребца Тостена мутными струйками стекала вода, и он трясся.

— Провалился в болото, — пояснил Тостен. — Я едва успел вытащить его.

— Мы должны собрать тела убитых, — сказал я.

— Возить их на моем коне не получится, — ответил Тостен. — Он этого не выдержит.

— Я этим займусь, — сказал Орег.

Я внимательнее взглянул на брата. Если его жизнь в таверне Тирфаннинга не представляла собой нечто более страшное, чем можно было вообразить, значит, сегодня Тостен впервые убил человека. Его побледневшее лицо искажала странная гримаса, глаза выражали непонимание и испуг.

Бастилла вела себя спокойно — так, словно убийство являлось для нее привычным занятием. Либо рабское существование настолько сильно ее закалило, либо в храмах Колиты творились такие вещи, о которых я даже не хотел знать. По поведению Орега тоже можно было подумать, что убивать людей ему приходилось далеко не один раз. Перспектива собирать мертвецов и жечь их на костре нисколько не тревожила его.

Тостен спрыгнул с коня, быстро сунул мне в руку поводья, взглянул на меня как-то виновато и метнулся в ближайшие кусты. Я потрепал жеребца по загривку и немного прошелся с ним, желая убедиться в том, что он не хромает.

Деревенские женщины продолжали стоять на месте и смотреть на меня так, что мне было не по себе.

Тостен, когда вернулся, показался мне еще более бледным. Он молча взял у меня поводья и стыдливо отвернулся в сторону.

— Стейла говорит, что даже самым опытным из воинов после боя часто становится плохо, — сказал я. Но, поняв, что это ему не помогло, решил дать ему какое-нибудь задание, чтобы отвлечь от мрачных мыслей. — Иди к Сиарре во двор вон той хижины. Она заколола ворсагца ударом в живот. Я добил его, чтобы не мучился.

Может, им удастся помочь друг другу, — подумалось мне.

Аксиэлю, Пенроду и Орегу удалось собрать все трупы. Я удивился, что это у них получилось, ведь они действовали без грамотного руководства (которое должен был обеспечить я). С убитых сняли все, кроме одежды. На рубахе главаря красовались серебряная и янтарная булавки. Увидев эти драгоценности, одна из женщин шагнула вперед и протянула руку, но тут же вернулась на место и отвернула голову.

Я послал Бастиллу к Сиарре и Тостену, велев передать им мое распоряжение возвращаться в лагерь.

Через некоторое время бывшая рабыня вернулась, ведя за собой Нарцисса. Я совсем позабыл, что оставил его рядом с Перышком.

Уложив убитых в кучу, Аксиэль вытер руки об одежду верхнего из них и провозгласил:

— Теперь надо сжечь этих мерзавцев. И поскорее. Для этого нам потребуется какое-то топливо.

— Не потребуется, — ответил Орег, шагнул к груде мертвых тел и вытянул руку.

Трупы загорелись, точно хворост в камине, а я почувствовал, как меня мощной и удивительно приятной волной наполняет магия. Мне почудилось, что я опять в Хуроге, что во мне больше нет ощущения пустоты.

К Орегу подошла Бастилла.

— Я помогу тебе.

Она тоже вытянула руку и коснулась ею ладони Орега, В это самое мгновение огонь вспыхнул с удвоенной силой.

Мне стало так хорошо, что на мгновение я позабыл об убитых бандитах, об опасностях, обо всех своих бедах.

— Эй, не так сильно, Бастилла! — сказал Орег и повернулся ко мне. — Милорд, приготовьтесь.

Я чуть ли не вскрикнул, когда в следующую секунду магия покинула мое тело и мозг, и меня обожгла ослепительная боль. К счастью, выражение моего лица мог видеть лишь Орег.

Только теперь я поверил в то, что он — Хурог. Раньше мне казалось, что этот странный парнишка просто привязан к замку, как я, или несколько сильнее. Теперь же сомнений в том, что замок и Орег — одно и то же, у меня не осталось.