Призрак бродит по Техасу - [18]

— Проси, чего хочешь, Черепуша! — И опять-таки, к моему удивлению, поддержал шерифа главнокомандующий Хант. — Как насчет сегодня? Хотя нам очень не хочется с тобой расставаться. Конечно, мы можем организовать прощальный прием.

— Лучше всего — завтра, — ответил я, думая о Ла Кукараче. — А что до прощального приема, благодарю вас ото всей души. Мой экзоскелет неутомим, но мой внутренний скелет и его оболочка этим свойством не обладают. Мне необходимо провести ночь в тихом и спокойном одиночестве.

Я старался создать ситуацию, которая позволила бы мне тайком вернуться к кладбищу.

И тут же я сообразил, что времени у меня, собственно, очень мало. Солнце уже закатилось, и до восхода луны оставалось всего два часа. Для обитателя окололунного пространства определять время по фазам Земли стало чуть ли не врожденным инстинктом. Земля — наши часы с ежемесячным заводом.

— Ну, надеюсь, не совсем в одиночестве, сеньор Ла Крус… Ха-ха-ха! Немец, поставленный посреди Германии — очень смешно! — добродушно прогудел профессор Фаннинович. — Я рассчитываю провести ночь возле вас, изучая ваш великолепный экзоскелет и, быть может, экспериментируя…

— Сеньор Ла Крус проведет ночь, как ему будет угодно, — властно перебил губернатор Ламар. — Первый закон гостеприимства — это внимание к…

Он умолк, поднялся на ноги и повернулся к грингодвери. Остальные последовали его примеру. Мне, чтобы увидеть, не надо было поворачиваться, но я вскочил со всей доступной мне быстротой.

После высадки на Терре я трижды испытал великий подъем духа. Причиной первого была Ла Кукарача, причиной второго — марихуана, а третьего — стройная величественная девушка перед нами.

Нет-нет, я ни на секунду не забыл Ла Кукарачу и по-прежнему твердо намеревался встретиться с ней на восходе луны. Но теперь я смотрел на озаренную серебристыми отблесками облаков не менее победительную чаровницу.

Почти одного роста со мной, сложенная как Юнона, она тем не менее в сравнении с техасцами мужского пола выглядела тоненькой. На ней было греческое одеяние из бледно-серебристого шелка, которое оставляло обнаженным значительную часть алебастровых плечей и груди, ниспадая изящными складками до пола. Даже на сцене я никогда ничего подобного не видел — без помощи тяготения расположить складки с таким классическим совершенством попросту невозможно.

Ее лицо в эту минуту было серьезным, мистически-таинственным и все же кокетливо-манящим. Не Афродита, но юная Афина или Артемида. В одной бледной руке она держала свиток с серебряными шишечками.

Ее белокурые волосы были уложены в высокую прическу. Голубые глаза под полумесяцами бровей смотрели прямо в мои. Второй раз на Терре я отдал свое сердце — что, по словам моего отца, молодому человеку следует делать как можно чаще, при условии, что он не будет срывать репетиции, путать реплики или опаздывать на выход.

— Сеньор Кристофер Ла Крус, — сказал губернатор Ламар, — я хочу представить вам мою милую дочь, высокородную Рейчел-Вейчел Ламар. Душка, ты заставила себя ждать.

— Ш-ш-ш, папочка! — ответила богиня, морща несравненный нос в лукавой усмешке. — Чтобы приветствовать нашего гостя достойным образом, мне пришлось надеть костюм Дианы — это римская богиня луны, папочка… и потратить несколько минут на приветственное стихотворение. Сейчас я его прочту, если все вы, поэтические мужчины, согласны.

И даже не взглянув, согласны ли они, она тут же встала в позу (безнадежно любительскую, как я был вынужден признать, но тем более восхитительную) и продекламировала школьно-поставленным голосом, который иногда переходил в писк, а также прерывался от необходимости вздохнуть в наиболее неподходящих местах (но как же это все пленяло сердце!):

Пришлец из космоса! В сей миг

Мы наконец-то зрим твой лик,

Стан, точно древко, шпаги ног,

Блистанье глаз, провалы щек!

Видимо, она успела рассмотреть меня раньше — может быть, из окна верхнего этажа, как старинная принцесса, запертая в своей светлице. Декламация продолжалась:

Приют мы часто видим твой:

Над горем, радостью земной

Плывет беззвучно в небе он,

Меж нами миль пролег мильон.

Не чаяли тебя вовек

Увидеть, Лунный человек.

Но ты с небес упал на нас.

Добро пожаловать в Техас!

Мужчины вежливо зааплодировали, Эльмо — фортиссимо. Когда она направилась к центру сцены, пожалуй, слишком быстро и кокетливо для богини, но в самый раз для молодой девушки, я тотчас шагнул ей наперерез, завладел ее рукой и, склонившись, на миг прижал губы к нежным пальцам.

Затем вновь выпрямился "словно древко" и, не выпуская ее руки, сказал:

— Мисс Ламар, я ни разу не был столь потрясен с той минуты, когда в объятиях моей матери, изображавшей толпу, впервые услышал из уст моего отца монолог Марка-Антония.

Это была правда, хотя и не совсем. Потрясен я был несколько в ином смысле: черная тога отца перепугала меня до смерти.

— Да ну вас, льстец! — сказала богиня, хихикнув, и игриво оттолкнула меня так, что мои титановые пятки звякнули об пол. Внезапно ее глаза широко открылись.

— Так ваш папочка актер! — Они раскрылись еще больше. — И вы тоже актер? Настоящий?

— О! — повел я плечами. — Ну там, Гамлет, Пер Гюнт, Орест, Сирано…