Призрак Бомбея - [25]
Нимиш, Мизинчик и Туфан покатились со смеху.
В эту минуту двухэтажный автобус, благоухая несвежей мочой и неусвоенной едой, окончательно заглох перед кафе «Эмпресс», и разъяренный водитель принялся тормошить его, энергично поколачивая ржавой трубой. Как только двигатель завелся, шофер громко посигналил грушей и вырулил на дорогу, затем обогнал целый выводок «фиатов» и чуть не врезался в трех обедавших коров.
— Мне больше нравятся трамваи, особенно зеленые, — добавил Нимиш. — Садишься у «Дхоби-Талао» и едешь аж до «Кингс-Сёркл», а там рабочие разворачивают его на шариковых опорах в обратную сторону. Больше часа пути!
— Так долго! — проскулил Туфан и лизнул свою фигуристую колу.
— Зато я там читаю, — пожал плечами Нимиш, — а по выходным встречаюсь с друзьями, и мы идем на дневной английский спектакль.
— Как тебе удается сосредоточиться? — изумилась Мизинчик. — Ведь трамвай идет через Калбадеви-роуд — самую многолюдную улицу города!
— Даже легче, чем дома, где меня… отвлекают, — неопределенно сказал Нимиш, а затем вдруг позвал официанта и заказал еще кофе.
Мизинчик напряглась, вспомнив Милочку.
Внезапно они услышали громкий барабанный бой и пронзительные голоса.
— Хиджры![81]
Кучка танцующих гермафродитов — высоких, с мужскими чертами, но в ниспадающих складками сари — двигалась в их сторону, один стучал в дхолак[82]. Прохожие в основном сторонились хид-жров, но некоторые смельчаки глумились над ними в раскрытые окна.
— Арэ, чхакки![83] — выкрикивали они слово, означающее шестой день недели, когда хиджры обычно выходят в люди, но так еще обзывают трусливых или изнеженных мужчин.
— Пошли прочь в Коливаду! — завопил кто-то, имея в виду их поселение в трущобах близ Сиона.
Некоторые хиджры пригрозили задрать сари и показать, что у них нет гениталий, а один даже выставил засушенный мужской орган в закатанной стеклянной банке.
— Может, пойдем? — сказал Дхир и поглубже втиснулся в расшатанный стул, стараясь казаться невидимым.
— Они погонятся за тобой, — предупредил Туфан, — и оторвут тебе яйца.
— Ничего не оторвут!
— И то правда, — согласился Туфан, демонстративно схватив гульфик его штанов. — У тебя же их все равно нет.
Дхира аж передернуло:
— Они такими рождаются?
— Не все, — ответил Нимиш. — Некоторых кастрируют в юности с помощью грязного ножа и кипящего масла. Или каждый день затягивают узел из конского волоса, пока их причиндалы не почернеют и не отвалятся.
Дхир скрестил ноги, а Туфан прикрыл пах бутылкой колы.
— Во времена Моголов, — шепотом продолжал Нимиш, — они охраняли императорские гаремы и занимали привилегированное положение. Многим жаловали даже земельные участки. Но после того, как в 1884 году британцы составили Индийский уголовный кодекс, их объявили вне закона.
— Они всегда приходят на свадьбы, — сказала Мизинчик.
— Они спекулируют на страхах и суевериях, которые внушают другим, особенно — в торжественных случаях. Даже полиция обычно их не трогает — из-за их сверхъестественных способностей. Ведь они одновременно мужчины и женщины, но при этом — ни то ни другое.
Процессия поющих хиджров приближалась, они громко хлопали в ладоши, привлекая всеобщее внимание. Остановившись перед кафе «Эмпресс», где сидели дети, они позвали владельца — толстяка Джолли.
— У них договоренность с местными роддомами, — пояснил Нимиш. — Хиджры платят за фамилии семей, у которых есть пополнение. Благословляют здоровых и требуют себе несчастных, что появились на свет увечными или без половых органов.
— Тогда, наверное, у Джолли недавно родился ребенок, — сказала Мизинчик.
— Вот бы он оказался уродцем, — с надеждой добавил Туфан.
Хиджры танцевали все неистовее, и гам стоял оглушительный. Они пели и попутно дразнили местных мужчин из-под паллу.
«Ой, мамочки, у нас никогда не будет деток, — распевали они, — вот мы и пришли благословить вашего ребеночка».
В этот миг появился Джолли. Казалось, у него какая-то жуткая кожная болезнь, но стоило приглядеться получше, и язвы на лице превращались в комки варенья. Просто он дремал на кухне, под полкой с приправами, и тут вдруг сверху упала банка с повидлом, которая и разбилась у него на лице. Сейчас он стоял, злобно поглядывая на гермафродитов, и грозил им метлой. Его жена — крохотная женщина с серой мучнистой кожей — вышла и встала рядом, с новорожденным сыном на руках. Хиджры танцевали, их руки и тела непристойно извивались, а вожак требовал тысячу рупий. Это был откровенный грабеж, но жена засияла от радости, ведь хиджры пришли, дабы возвестить о рождении ее ребенка всему свету. Она весьма искусно торговалась.
Вожак скинул цену до пятисот рупий.
— Проваливайте! — заорал Джолли. — Сукины дети!
— Арэ, идиот! — выбранила его жена. — Хочешь оскорбить хиджров в такой счастливый день и навлечь на наши головы их проклятья?
Джолли с трудом подавил ярость.
Довольный столь суровым выговором, вожак умерил аппетит и тотчас снизил сумму до сотни. Жена вытащила деньги из-за пазухи и протянула ему.
— Покажите нам мальчика! — потребовал вожак.
Женщина развязала треугольный подгузник на бедрах младенца и обнажила идеальные гениталии, которые тотчас выпустили тугую желтую струйку.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.