Призрак Бомбея - [24]

Нимиш покачал головой и вновь погрузился в «Рассказ» Бёртона.

Мизинчик совсем пала духом. Делясь познаниями, Гулу импровизировал так же, как и при вождении. Что бы он ни говорил — правду, ложь или какой-то вздор, — шофер отстаивал свои слова с пеной у рта, словно священный стих из своей потрепанной Бхагавад-гиты[80]. Хотя Гулу был неграмотный, он повсюду таскал книгу с собой и цитировал отрывки нищим, что лупили в окна автомобиля. «Лучше плохо исполнять свой долг, нежели хорошо — чужой», — зачитал он однажды парикмахеру на углу, когда тот нечаянно выстриг висок у клиента.

— Не бойся, — сказал Гулу, неверно поняв, почему она приуныла. — Некоторые очень дружелюбные.

— А призраки? — спросила Мизинчик.

— С ними все иначе. Призраки не хотят никуда вселяться. Это души людей, умерших насильственно, — ну, знаешь, самоубийство, убийство и все такое. Например, один попал под грузовик с бамбуком, а другого размазало деревом, когда он высунулся из вагона в час пик. Кого-то не кремировали по всем правилам: у родственников не хватило денег на дрова. И души возвращаются на этот свет, чтобы улучшить свое положение, а иногда — чтобы предостеречь других.

— Но как понять, чего они хотят?

— Нужно прислушаться.

Мизинчик вжалась в сиденье — не такого ответа она ожидала.

— Но ты не бойся, — успокоил Гулу. — Некоторые очень дружелюбные… Да вы же скоро будете проходить все это в школе, на?

На обратном пути дети решили заглянуть в кафе «Эмпресс» на Колаба-козуэй — выпить чего-нибудь освежающего и прихватить полдюжины знаменитых сдобных лепешек, любимого лакомства Савиты.

— «Дьюкс сода», «мангола», кока-кола, — монотонно перечислил лысый официант в красной куртке, не подходившей ему по размеру. Он старательно имитировал британский акцент, как требовал владелец кафе — англофил.

Мизинчик выбрала «голд спот» со свежим соком лайма и изрядной щепотью каменной соли, от которой газировка начинала яростно бурлить, переливаясь через край. Дхир заказал подрумяненные оладьи в сладком молоке, а Нимиш — кофе. Туфан взял себе кока-колу и обхватил потной ладонью соблазнительную бутылку, похожую на песочные часы. Она напоминала американскую кинозвезду Мэрилин Монро, а напиток приятно щекотал горло.

Сжимая узкую талию бутылки, Туфан спросил:

— А помните торговый автомат у кинотеатра «Метро»?

Дхир с готовностью кивнул, набивая рот размокшими оладьями:

— Когда школьные падре водили нас на «Бен-Гур», мы его опробовали. Вставляешь в щель монетку, и он ка-ак затарахтит! Потом открываешь заслонку посередке, а там — вах! — холоднющая кока-кола!

К ближайшей остановке с грохотом подкатил автобус. Казалось, ему хочется раздеться и отдохнуть, а не тащиться дальше по жаре. Он кашлял, задыхался и плевался вредными газами, а спереди из радиатора валил густой дым. Автобус был точной копией тех двухэтажных, что с лязгом курсируют по улицам Лондона, вот только на обоих боках нижнего этажа по трафарету написали аббревиатуру БЭСТ — «Бомбейское электроснабжение и транспорт». Автобус опасно кренился на осях, весь покрытый вмятинами, а его красный цвет едва проглядывал под слоем сажи и пыли. Махараштрийцы и гуджаратцы ожесточенно боролись между собой за присоединение города, поэтому автобус обтянули проволочной сеткой, и он напоминал передвижную тюрьму. Кроме того, у двери стоял вооруженный полицейский, который следил за тем, чтобы никто не швырялся камнями или не нарушал порядок как-ни-будь еще.

Из задней двери выпрыгнул кондуктор, потрясая алюминиевой коробочкой с билетами, точно оружием. Толпа мигом ринулась вперед, причем каждый энергично отпихивал соседа, стараясь его опередить.

— Терпеть не могу автобусы, — сказал Туфан, — там воняет.

— Не так уж и сильно, — возразил Нимиш, — все окна выбиты, и продувает насквозь.

— Там полно «озабоченных», — выпалила Мизинчик, вспомнив недавний четырехдюймовый заголовок в «Ивнинг ньюс»: «АРЕСТОВАН «ОЗАБОЧЕННЫЙ»!» Ниже в короткой статье описывалось, как поймали мужчину, который терся о девушку в переполненном «БЭСТЕ».

«Чертов придурок, — выругался тогда Джагиндер. — Сперва этого Ромео поколотили пассажиры, потом — полиция, а теперь ему еще светит полгода тюрьмы».

«Если только он не из хорошей семьи?» — сказала Савита, желая удостовериться, что богатство и положение спасут ее младшеньких от унижения, если они вдруг собьются с пути.

«Ну да, — ответил Джагиндер, — судье вполне хватит того, что хорошую семью опозорили во всех газетах».

«Если едешь на автобусе, — вставила Парвати, — в сумочку надо класть вязальную спицу. Быстренько уколешь Ромео в его хозяйство — и он тебя пальцем не тронет!»

— А по-моему, тетки еще опасней, — сказал Дхир. — Когда мы ездили на «Бен-Iyp», одна баба спихнула меня с сиденья!

Он рассказал, как она качнула необъятными бедрами и вытолкнула его прямо в проход, а когда он возмутился, огрела туго набитым ридикюлем. У женщины были густые усы и волосы в ушах, но она плюхнулась прямо среди класса мальчиков. «Вечно домогаетесь к нам», — сокрушалась она, словно это они к ней приставали, а затем, расстегнув ридикюль, кокетливо вынула носовой платок и зеркальце и жеманно подкрасила усатую верхнюю губу.