Призрак Анил - [59]
По-настоящему счастливым Гамини почувствовал себя тогда, когда за беспорядочной юностью пришло опьянение работой. Получив свое первое назначение в больницу на северо-востоке страны, он наконец-то отправился в путешествие, как ему казалось, в стиле девятнадцатого века. Он вспомнил мемуары старого доктора Петерсона, писавшего о подобных поездках лет шестьдесят назад. В книге были гравюры: повозка, запряженная волами, тащится по ухабистым дорогам, соловьи пьют из цистерны. Особенно ему запомнилось одно предложение:
Добравшись на поезде до Матары, остаток пути я проделал на конной повозке, перед которой шел горнист, трубивший в горн, чтобы отпугнуть с дороги диких зверей.
Теперь, в разгар гражданской войны, он тащился на пыхтевшем автобусе почти по тем же местам, почти по тому же ландшафту. В глубине романтической души ему хотелось бы увидеть горниста.
На северо-востоке работали всего пять врачей. Лакдаса отвечал за поездки на периферию, в дальние деревни. Сканда, главный хирург, устанавливал очередность помощи раненым. С ними всего год работала одна кубинка, К. Она была глазным врачом и появилась здесь три месяца назад.
— У нее ненадежный диплом, — через неделю заявил Лакдаса, — но она много работает, и я ее не отпущу.
И еще был новоиспеченный доктор Гамини.
Из базового госпиталя в Полоннаруве они ехали в периферийные больницы, где некоторым из них приходилось жить. Анестезиолог появлялся раз в неделю, в операционный день. Если в другие дни приходилось срочно кого-то оперировать, они импровизировали с хлороформом или с любыми таблетками, которые были под рукой, чтобы «отключить» пациента. Из базовой больницы они разъезжались по населенным пунктам, названий которых Гамини никогда не слышал и даже не мог найти на карте — Араганвила, Великанде, Палатиява — и там посещали больницы в недостроенных школах, принимали матерей с детьми, больных малярией и холерой.
Врачи, пережившие то время на северо-востоке страны, вспоминали, что никогда не работали так тяжело, никогда не приносили больше пользы, чем этим чужакам, которых они лечили и которые проскальзывали у них между пальцев как песок. Впоследствии никто из них не вернулся к экономически выгодной карьере в частной медицине. Главному в их жизни они научились здесь. Им помогли не отвлеченные моральные качества, а практический опыт. У них не было газет, полированных столов и хороших вентиляторов. Время от времени книга, время от времени трансляция крикета по радио с комментариями, сбивавшимися с сингальского на английский. В особых случаях или во время решающего матча они приносили транзистор в операционную. Когда комментатор переходил на английский, анестезиолог Рохан давал сингальский перевод. Он был самым двуязычным из врачей, ему приходилось читать напечатанные мелким шрифтом инструкции на кислородных баллонах. (В любом случае Рохан был заядлым читателем и часто ездил в Коломбо на автобусе, чтобы послушать местного или заезжего южноазиатского писателя, новую книгу которого он прочел в лагере в Келании.) Пациенты, очнувшиеся после операции, нередко становились свидетелями самых острых моментов крикетного матча.
Они брились ночью при свече и спали чисто выбритыми, как принцы. Просыпались в пять утра, в темноте. Лежали, пытаясь вспомнить очертания комнаты. Что там вверху — москитная сетка, вентилятор или просто спираль фирмы «Лайон»? Где они, в Полоннаруве? Они часто переезжали с места на место и спали где придется. За окном закопошились кукушки. «Баджадж». Перед рассветом из включенных громкоговорителей раздавались только треск и шипение. Когда кто-то касался их плеча, врачи открывали глаза, не издав ни звука, как на вражеской территории. В темноте трудно было сказать, где они. В Ампаре? Манампитии?
Или они слишком рано просыпались, и было только три ночи, и они боялись, что не уснут, но через минуту засыпали. В те дни никто из них не страдал от бессонницы. Они спали, как каменные изваяния, в той же позе, в которой легли на кровать, или койку, или на циновку из ротанга, спали на спине или ничком, но чаще на спине — так они могли хотя бы несколько мгновений наслаждаться отдыхом, сохраняя ясность чувств, осознанно погружаясь в сон.
Проснувшись, быстро одевались в темноте и встречались в коридорах, где их ждал горячий чай. Вскоре они отправятся в больницы за сорок миль отсюда — две тусклые фары рассекают темноту, по краям дороги джунгли и новые пейзажи, то и дело у обочины появляются огни деревень. Они останавливались у ларьков с едой. Десять минут на завтрак из рыбных котлет в тающем мраке. Стук столовых приборов. Покашливание Лакдасы. По-прежнему никаких разговоров. Только дружеский жест переходящего дорогу с чашкой чая для другого. Эти поездки всегда казались им важными. Они чувствовали себя королями.
Гамини проработал на северо-востоке больше трех лет. Лакдаса остался там, открывая новые больницы. Глазной врач с сомнительным дипломом также навсегда застрянет на периферии. В самые тяжелые моменты Гамини видел, как она передавала практикантам растворы и тампоны, оперируя лишь в неотложных случаях. Самую острую зависть ее коллег вызывала физическая очевидность ее работы, не говоря уже о том, что она была красавицей. Гамини нравилось входить в ее палату, где каждый из лежавших на пятнадцати кроватях поворачивал лицо к дверям и у всех на смуглых лицах белела глазная повязка, общий символ принадлежности этой женщине.
Книга являет собой литературную основу одноименного кинофильма, удостоившегося в 1997 г. девяти премий «Оскар», но, как это часто бывает, гораздо шире и увлекательнее его (например, судьбы главных героев здесь прослеживаются до 1958 года, в отличие от экранной версии, заканчивающейся в 1945-м). По отзывам заокеанских литературоведов, это «приключенческий, детективный, любовный и философский роман одновременно».
Впервые на русском — новейший (выпущенный осенью 2011 года!) роман от автора «Английского пациента», удивительного бестселлера, который покорил читателей всех континентов, был отмечен самой престижной в англоязычном мире Букеровской премией и послужил основой знаменитого кинофильма, получившего девять «Оскаров». Герой «Кошкиного стола» — не альтер эго автора, но некоторые опорные точки биографии у них совпадают: путешествие из Шри-Ланки в Англию, затем из Англии в Канаду… Трехнедельное плавание с Цейлона в Европу на лайнере «Оронсей» перевернуло всю жизнь нашего героя, прозванного Майной (говорящий скворец)
Впервые на русском — новый роман от автора «Английского пациента», удивительного бестселлера, который покорил читателей всех континентов, был отмечен самой престижной в англоязычном мире Букеровской премией и послужил основой знаменитого кинофильма, получившего девять «Оскаров». Снова перед нами тонкая и поэтичная история любви, вернее — целых три истории, бесконечно увлекательных и резонирующих на разных уровнях. Их герои вырваны из совместного прошлого, но сохраняют связь друг с другом, высвечивая смысл того, что значит быть в семье или одному на всем белом свете.
Впервые на русском — предыстория «Английского пациента», удивительного бестселлера, который покорил читателей всех континентов, был отмечен самой престижной в англоязычном мире Букеровской премией и послужил основой знаменитого кинофильма, получившего девять «Оскаров». Снова перед нами тонкая и поэтичная история любви; на этот раз ее действие разворачивается в плавильном котле межвоенного Торонто, на хрупком стыке классов и субкультур. Среди действующих лиц — миллионер, пожелавший бесследно исчезнуть, и его верная возлюбленная-актриса, анархисты и честные подрывники с лесосплава, благородный вор Караваджо с ученой собакой, визионеры-зодчие грядущей утопии и ее безымянные строители…
1945. Лондон до сих пор не может оправиться от войны. Родители оставили 14-летнего Натаниела и его старшую сестру Рэчел на попечение загадочному человеку по прозвищу Мотылек. Они подозревают, что он преступник, и все больше в этом убеждаются, узнавая его эксцентричных друзей: мужчин и женщин, которых что-то связывает в прошлом и которые теперь хотят опекать юных героев. Но кто они на самом деле? Почему они хотят заботиться о Натаниеле? И как брат и сестра должны себя вести, когда через несколько месяцев их мать возвращается без отца и ничего не объясняет?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.