Призрак Анил - [42]

Страна качалась, хороня себя. Исчезновение школьников, смерть замученных юристов, похищение тел из массового захоронения в Хокандаре. Убийства на болотах Мутураджавелы.

АНАНДА

Они направлялись по извилистой дороге к холмам.

— Вы же знаете, у нас нет оборудования для такой работы, сказала она.

— Если этот художник так хорош, как сказал Палипана, он изобретет необходимые орудия. Вы когда-нибудь участвовали в реконструкции?

— Нет. Мы этим никогда не занимались. Осмелюсь сказать, мы даже над ними подсмеивались. Считали чем — то вроде исторических комиксов. Всех этих диорам и тому подобного. Вы сделаете слепок с черепа?

Зачем?

Прежде чем вручить этому типу, назовем его недипломированным специалистом. Кстати, мы сошлись на том, что он пьяница.

— Нельзя сделать слепок, не переполошив весь Коломбо. Мы просто отдадим ему череп.

— Я не отдам.

— На это уйдут недели. Здесь не Брюссель и не Америка. В этой стране современным бывает только оружие.

— Ну ладно, давайте сначала отыщем этого парня и посмотрим, может ли он твердо держать в руках хотя бы кисть.

Они подъехали к нескольким плетеным, обмазанным глиной хижинам на краю деревни. Там им сказали, что человек по имени Ананда Удугама живет теперь со своими родственниками не здесь, а в соседнем городке, у бензоколонки. Они отправились дальше, и она смотрела, как Сарат выходит из машины и бродит взад-вперед по улицам, расспрашивая про Ананду. Когда они наконец-то его нашли, он выглядел так, будто только что очнулся от вечернего сна. Сарат знаком подозвал ее, и она подошла.

Сарат объяснил, что им нужно, сослался на Палипану и обещал заплатить. Человек в очках с толстыми стеклами сказал, что ему нужны резинки вроде тех, что бывают на конце карандаша, и маленькие иглы. Еще он сказал, что должен взглянуть на скелет. Они открыли заднюю дверцу джипа. Человек посветил их карманным фонариком, пройдясь лучом вверх и вниз по изгибам ребер. Анил подумала, что подобный осмотр мало что дает.

Сарат уговорил Ананду поехать вместе с ними. С сомнением качая головой, тот зашел к себе в комнату и вскоре появился вновь, неся свои пожитки в маленькой картонной коробке.

За два часа до въезда в Ратнапуру их остановили на пропускном пункте, солдаты лениво вышли из тени по обе стороны дороги и направились к ним. Они сидели молча, с притворной вежливостью протягивая свои удостоверения, когда чья-то рука просовывалась в окно и щелкала пальцами. Документы Анил, по-видимому, озадачили солдат, один из них распахнул дверцу рядом с ней и встал, ожидая. Она не понимала, чего от нее хотят, пока Сарат шепотом ей не объяснил. Тогда она вышла.

Солдат заглянул в машину, вытащил ее сумку и с шумом вытряхнул ее на капот. Все, что лежало внутри, оказалось на солнце, очки и ручка упали на асфальт и остались там. Когда Анил шагнула вперед, чтобы их подобрать, солдат вытянул вперед руку. В полуденном солнечном свете он медленно рассматривал каждый предмет, держа перед собой: отвинтил крышку пузырька с одеколоном и понюхал, взглянул на почтовую открытку с птицей, вытряхнул бумажник, вставил карандаш в кассету и молча ее покрутил. В сумке не было ничего по-настоящему ценного, но медлительность его движений смущала и раздражала Анил. Открыв крышку ее будильника, он вытащил батарейку. Заметив другие батарейки, еще запечатанные в пластик, он забрал их тоже и передал другому солдату, который отнес их к углублению, наполненному песком, в стороне от дороги. Оставив сумку и ее содержимое, солдат отошел в сторону и, даже не оглянувшись, жестом разрешил им ехать дальше.

Ведите себя тихо, — донесся до нее из темноты джипа голос Сарата.

Она сложила вещи в сумку и села на заднее сиденье.

— Батарейки нужны для изготовления самодельных бомб, — пояснил Сарат.

— Я знаю, — огрызнулась она. — Знаю.

Пока они отъезжали от поста, она повернулась к Ананде, безмятежно вертевшему в руках карандаш.

Валлава находилась и Экнелигоде и на протяжении пяти поколений принадлежала семье Викрамасинге. Последний из Викрамасинге, художник, жил здесь в 1960-х. После его смерти двухсотлетний дом был передан Археологическому обществу и Историческому совету. (Дальний родственник этой семьи имел отношение к археологии.) Когда в регионе стало неспокойно и начали пропадать люди, дом опустел и, подобно пересохшему колодцу, приобрел заброшенный вид.

Сарат впервые оказался здесь еще мальчиком, когда все думали, что его младший брат умирает. «Дифтерия», — сказали взрослые. «Что-то белое во рту», шептали врачи его родителям. И прежде чем Гамини вернулся домой из больницы, Сарат вместе с его любимыми книжками был посажен в машину и отвезен в Экпел и году, подальше от опасности. Викрамасинге путешествовали по Европе, и тринадцатилетний мальчик, оставшись только под присмотром няни, два месяца бродил по садам, рисовал карты троп, проложенных в зарослях мангустами, и создавал воображаемые города с их окрестностями. А тем временем в Коломбо, на Гриппат-роуд, его родители затворили двери и собрались ухаживать за умиравшим младшим сыном, устроившимся, как маленький принц, и вооруженным тайной смерти, о чем не ведал сам.